Skip navigation.
Home

Навигация

Евгения ОШУРКОВА, Рига.

Евгения Ошуркова

Поэт и автор-исполнитель. Участница и лауреат нескольких фестивалей авторской песни. Выпустила авторский компакт-диск, её песни звучат по Латвийскому радио. Публиковалась в периодических изданиях Латвии, России, США.

VIKTORIJAS

От этой улицы осталось одно название,
У неё теперь совершенно другие интересы.
Вдоль неё, по мобильным телефонам названивая,
Ходят герои иной, современной, пьесы.
Вместо деревянных домиков – стекло и бетон,
Вместо ведра в колодце – джакузи в ванной.
И никто в ожидании молока не выставляет бидон,
Называя его при этом непременно канной.

Тесно на этой улице и нет отбою
От воспоминаний, ошибок, надежд и снов.
И получается, назвать её надо судьбою,
Но этот вывод, пожалуй, что и не нов.
Так получается, потому что преданню веришь,
Что где-то ещё до сих пор существует средство
Найти ступени, которые не преодолеешь,
И облака, не изменившиеся с детства.

Весна, как прежде, пускает зелёные побеги,
Осень их дождями сечёт, чтоб никли,
На улице имени королевы или победы,
А в детстве почему-то казалось, что клубники.
Что же, теперь разбирайся, судьба, как смели,
На что надеялись… Карай или не карай.
Только дай подержать в руках цветок космеи,
Этот временный пропуск в детский короткий рай.

VERT

Средиземного моря вода зелена –
Цвета аквамарина до самого дна.

Цвет подобный в природе отыщешь едва ли,
Но ещё зеленее фонтаны в Версале!

Не затем ли манил нас с младенческих лет
Бирюзовый, неверный, загадочный цвет,

Чтоб вода, у которой мы встали с тобою,
Оказалась зелёной, а не голубою?

То ли так преломляется солнечный свет,
То ли это особенный южный секрет,

Но воде – под платаном, заметь, а не клёном –
Низвергаться сподручней каскадом зелёным!

Так листай же страницы зачитанных книг,
Чтоб вернуться сюда хоть на час, хоть на миг,

Чтоб в аллее, где встали античные боги,
Лист зелёный платана упал тебе в ноги!

…Лист платана ты бережно спрячешь в конверт
И заучишь на память французское vert.

У ЗАБРОШЕННОЙ ДАЧИ

Как выводок чаек для тех горласт,
Кто с морем не обручён,
Так бледно-розовый цвет пилястр,
На взгляд чужака, смешон.
Смешон ротонды крутой изгиб,
Где выбитое стекло,
Должно быть, ночью, когда ни зги,
Осколками льда стекло.

Чья обретается там душа,
С каких непонятных пор,
Смеша, пугая и вновь смеша
Глядящих через забор?
Какие грехи и на ком висят?
Не важно… В глазах рябит
От тех, кто личный вишнёвый сад
Готов хоть сейчас рубить.
И лишь немногие сознают,
В чём кроется западня:
Чем старомодней былой уют,
Тем злей к нему злоба дня.
Со временем в ногу? Нет, не поспеть!
И время сбивает спесь.

Хотела песню об этом спеть,
Да трудно об этом спеть.

ГОТИЧЕСКАЯ ЭЛЕГИЯ

Ты помнишь Зегевольд и Венден *?
Я никому их не отдам!
Ведь только нам с тобою ведом
Был смысл скитаний по градам
И весям. Позже их названья
Переиначил гордый балт.
Точнее, леттские звучанья
Он возвратил им. Целый склад
Топонимических этюдов
Храню я в книжке записной:
Не Солитюд, а Золитуде,
Не Шлок, а Слока… Милый мой,
Забытым следуя названьям,
Ты попадаешь невзначай
В иной, негаданный, незваный,
Готический, старинный рай.
Я знаю, там баронский замок,
Слияние двух рек, и парк,
И двор, где ярок просверк арок,
И флаг на башне, и фольварк.
Летит оса, хлопочут галки
Над ширью тех зелёных лон,
Где нынче по весне фиалки
Цветут у рухнувших колонн.
(За склонность к мёду и варенью
Ты недоволен был осой,
Когда в виду руин Кваренги
Мы завтракали колбасой.)
Ты помнишь Элею? Два сфинкса
Безносых и с одним крылом,

Канава наподобие Стикса
Тянулась кладбища кругом…
На эту мирную обитель
Судьба нам указала так,
Как справочник-путеводитель
На бывший регулярный парк
Теперь указывать нам волен.
Я этим брежу? Всё равно.
Ты так же некрофильством болен,
Как я. Но пусто и темно
В баронском замке. Чистым полем
Не скачет рыцарь под окно.
Дух веет хладом и покоем.
Но Зегевольд, но Венден, но…

*современные названия – Сигулда и Цесис

***

Мне срок положен и предел положен
Смотреть на небо, слушать песнь скворца
И верить в то, что слух о смерти ложен,
И лгать о том, что жизни нет конца.

Я влюблена в рифмованные строки
О юности. И, зная свой удел,
Я никогда себе не ставлю сроки –
Мне срок положен, равно как предел.