РИФМА-ЧЕЛОВЕК

       Бог – поэт. Он мыслит ритмами и рифмами. Мы говорим, что в неразделённой любви нет Бога. Почему? Потому что Бог там, где есть рифма, пусть даже это неполное созвучие. Рифма – это всегда два слова, два человека. Бог ищет двух людей, мужчину и женщину, которые могли бы составить точную рифму для Его небесной поэмы. Но это безумно трудно: людей, из которых можно было бы составить потенциальную пару, очень много, и часто они разбросаны друг от друга на приличное по земным меркам расстояние. Нужна комбинация, которая помогла бы им встретиться. 

    

       Мысля рифмами-человеками, наверное, Всевышний вспоминает времена потерянного рая, когда первая в мире пара бродила по райским кущам – и была счастлива. Он рад помочь людям найти друг друга – и, таким образом, осуществиться в их земной жизни.

 В миг, пригублённый, но загубленный, 

 Когда под небом мгла зависла, 

 Я думал о своей возлюбленной – 

 Той, что была судьбой и смыслом. 

 И слышал голос я таинственный, 

 И я шептал во тьме дороги: 

 «Дай Бог мне стать твоим единственным, 

 Чтобы уверовал я в Бога!"»

 И я шептал молитву истово, 

 И сознавал, под стать пророкам, 

 Что вера – жаркий отблеск истины. 

 Она приходит ненароком, 

 Когда твой дух в изнеможении 

 Готов податься на попятный; 

 Она – душа твоя в движении, 

 И оттого – невероятна! 

 И вдруг – увидел я таинственный 

 Твой лик в молитве и тревоге: 

 «Дай Бог мне стать твоей единственной, 

 Одной бессмертной рифмой Бога!» 

 И ветер слал нам испытания, 

 Впадали в море наши реки, 

 И мы, поэты мироздания, 

 Искали рифму-человека.

        Санта-Елена

Там, где зыбучи пески,

Море и пена,

Лечит меня от тоски

Санта-Елена.

Ей от природы дана

Власть исполина.

Кистью небесной она

Лечит от сплина.

Манит бездонная синь.

Смотримся в даль мы.

Взгляд свой куда ты ни кинь –

Море и пальмы.

Там, где верстается путь,

Ждёт перемена,

Верною спутницей будь,

Санта-Елена.

            *  *  * 

Нас повенчали купола, 

Под ними мы с тобой гуляли, 

И в этом не было печали, 

А лишь благая весть была… 

И мы не ведали пока 

Единственной из вечных формул, 

Когда искали облака 

Свои немыслимые формы. 

Когда выдаивал рассвет 

По капле из сосцов Короны, 

Когда приземистые кроны 

Чертили тенью твой портрет. 

Да, чудеса на свете есть! 

И купола нас повенчали, 

И в этом не было печали, 

А лишь была благая весть…

                 *  *  *

Как бабочка, летящая на свет,

Лечу на звук, что в имени таится,

И это чудо снова повторится –

Несбыточных чудес на свете нет...

И лишь мгновенье тянется и длится,

Оно – не влага, чтобы испариться,

Оно в груди справляет торжество,

И Вы – царица сердца моего!

А что любовь? Волшебна, словно имя,

Она путями ведает моими...

Она и Вы – как мало в мире слов!

И снова душу лечит вдохновенье,

А если в сердце истечёт мгновенье,

Нам все утраты возместит Любовь.

                 *  *  * 

Когда забот неодолимо бремя, 

Я словом останавливаю время. 

И это слово огненное слышат 

Все те, кто любят, чувствуют и дышат. 

Но пристаёт ко мне чужое племя: 

«Зачем ты останавливаешь время? 

Оставь его. Позволь ему идти! 

Ну что с того, что вам не по пути?» 

«И ты позволь ему не возвращаться, 

И без прощенья – вовсе не прощаться! 

Ведь что такое в нашей жизни время? 

Где вечность – конь, там время – только стремя... 

И что там, в жизни, властвует над нами –

Не время ль, высекающее пламя?»

              *  *  *                             

                                       Виктору Третьякову

Раскручивая свиток лет

И совесть сонную тревожа,

Я вспоминаю, как секрет,

Что жизнь и смерть – одно и то же.

Они всё время бродят в нас,

Друг другу возмещают ссуды,

Перетекая всякий раз,

Как влага в спаянных сосудах.

И, возрождаясь наяву

В неистребимости природы,

Вдруг понимаю, что живу –

А Бог приходит и уходит.

Нет, просто рвётся цепь времён –

И, сцену закатив немую,

Я не живу – лишь существую,

Когда уходит в небыль Он.

Как расцветает вместе с Ним

Души безгласная обитель!

А Он неуловим, как мститель,

На время уходя к другим.

Всему, всему, что рождено,

Свой беспокойный век отмерен, –

Нет, это я Ему не верен,

Не оценив, что мне дано!

И я листаю свиток лет,

И жизнь незрячую итожу,

И вспоминаю, как секрет,

Что жизнь и смерть –одно и то же.

Я искал вокруг следы

 Мёртвой и живой воды,

 Чтобы песней оживить

 Мысли стёртые,

 Но под натиском земли

 В подземелье утекли,

 Схоронились глубоко

 Воды мёртвые.

 И спросил я у пруда,

 Где живая спит вода,

 И ответа на вопрос

 Ждал дотошно я...

 И ответил сонный пруд:

 «Здесь такие не живут.

 Это, братец мой, скорей,

 Наше прошлое!

 Под ковром седой листвы

 Мы ни живы, ни мертвы.

 Опостылела всем нам

 Жизнь стоячая!

 Только где-то у людей

 Бьётся в жилах всё сильней

 Смесь живых и мёртвых вод –

 Кровь горячая...»

                  Нейтрино

Дыханием света, улыбкою дня 

Нейтрино незримо пронзило меня. 

И молнией мысли во тьму унеслось – 

Но что-то в душе моей тайно зажглось. 

Нейтрино, нейтрино, безумен твой бег, 

И космос безбрежный - твой вечный ковчег; 

Не так ли, не так ли, в очерченный час, 

Вся жизнь, точно призрак, проходит сквозь нас, 

Чтоб с долею нашей проститься легко – 

И прочь отлететь – далеко, далеко... 

И вдруг ты поймёшь, учащённо дыша, 

Что тело твоё посетила душа! 

Нейтрино, нейтрино, взрывая пласты, 

Я массы покоя не знаю, как ты; 

Как ты, осознав, что движение – свет, 

Я в душах людей оставляю свой след. 

И жизни вчерашней мне вовсе не жаль: 

Где властвует скорость, там никнет печаль. 

Личинкою света, лучинкою дня 

Нейтрино незримо пронзило меня. 

И я улыбнулся, открытый ветрам, 

Твоим, Мирозданье, вселенским кострам.

КАРПЕНКО, Александр Николаевич, Москва. Поэт, прозаик, литературный критик. Композитор, ветеран-афганец. Род. в 1961 г. в Черкассах. Окончил Литературный институт им. А. М. Горького. Книги стихов: «Разговоры со смертью», 1989; «Солнце в осколках», 1990; «Третья сторона медали» 1991; «Атлантида в небе», 1997; «Откровения одиночества», 2000; «Священник слова», 2005. Член Союза писателей России, Южнорусского Союза писателей и Союза писателей XXI века.