«…ВСЕГДА ХОТЕЛ БОЛЬШЕ СВОБОДЫ В РИФМЕ И ТЕМАХ»

Интервью с поэтом Виктором Голковым

Раиса Резник: Дорогой Виктор!  Вам исполнилось 60 лет. Примите мое поздравление с юбилеем и самые теплые пожелания – радости творчества, здоровья, благополучия Вам, а также мира на земле Израиля.

«Шаг к себе» – поэтический сборник, со дня выхода которого исполняется 25 лет, тоже юбиляр. Это Ваша первая книга, о ней мне рассказывал Ваш давний друг и собрат по перу – редактор сан-францисской газеты «Кстати» Николай Сундеев. Так я узнала о Ваших стихах, и еще о нескольких кишиневских поэтах, чьи первые книги вышли под его редакцией в конце 80-х в молдавском издательстве «Литература артистикэ». Редактор считает «Шаг к себе» несомненной авторской удачей. Хотелось бы услышать от Вас историю публикации книги.   Как всё происходило?

Виктор Голков: Спасибо, дорогая Раиса! О книге «Шаг к себе» сейчас немного расскажу. Ждал ее появления 10 лет, с 1979-го. Если видели грузинский фильм «Голубые горы», то это в точности моя история. Вообще, если бы не Коля (Николай Сундеев. – Р.Р.)  и не Олег Максимов, в СССР она бы не появилась. Но появилась-таки на излете перестройки в 1989-м. Издательство «Литература артистикэ», Кишинев, 70 страниц, предисловие Михаила Хазина. Тираж 2000 экземпляров. Как я говорил, у книги длинная и грустная история – рукопись много лет пылилась у литконсультанта Союза писателей Аллы Коркиной. Каждые 2-3 года ее отфутболивал тогдашний председатель русской секции СП Ник. Савостин. Потом меня поддержал один из молдавских секретарей СП  Ливиу Дамиан. Коля и Олег нажали на Савостина, и тот согласился на обсуждение, где меня пытался «утопить» секретарь СП Константин Шишкан. Но ребята и там не дали это сделать. В издательской эпопее были две ужасные московские рецензии Аллы Марченко и Александра Лаврина, но благодаря Коле и его начальнице Рите Арсеньевой, книжка всё ж таки появилась на свет. А спустя два года свободно издаться мог уже любой графоман. Так что, выходит, вся моя 10-летняя эпопея была попросту мартышкин труд. Впрочем, подобные ситуации, только покруче, были в моей жизни не раз и не два.

Р.Р.: Виктор, Ваша издательская эпопея, к счастью, в отличие от судьбы рассказа, отправленного в редакцию героем фильма, – всё же со счастливым концом. Вы говорите, что в 1979 году книга уже была готова к печати. Вам было 25 лет. Когда Вы начали писать стихи и в каких литературных объединениях участвовали? 

В.Г.: Писать начал более или менее всерьез году в 72-м, под влиянием Олега Минкина. В ЛИТО впервые участвовал году в 80-м, вместе с Колей. Называлось оно «Орбита». 

Р.Р: Об Олеге Минкине из интернета узнала вот что: "Олег Минкин (Алег Мiнкiн). Белорусский поэт, прозаик, переводчик. Лауреат самой престижной в Белоруссии литературной премии «Глиняный Велес». Перевел с польского на белорусский Л.Стаффа, Ц.Норвида, Б.Лесьмяна. Член Союза писателей Белоруссии. Автор нескольких сборников стихов и фантастической прозы. Живет в Вильнюсе". В 72-м Вы были студентом и жили в Москве. Там встретились с Олегом Минкиным, который поддержал Ваше поэтическое творчество. Были Вы под влиянием его творчества? 

В.Г.: Дело было, примерно, так – с Олегом я познакомился, когда был абитуриентом в МЭИ. Он тогда переводился из МЭИ. Он писал стихи всерьез, а я в шутку. Ну он и сказал, что я как бы стреляю из пушки по воробьям. Я прислушался и стал относиться серьезнее.

Он вообще всегда был очень яркая личность, его влияние на меня я чувствовал много лет. Мы вместе написали сказку-антиутопию, но позднее он издал ее по-белорусски только под своим именем. Когда спустя годы до меня это дошло, наша дружба закончилась. 

Да, забыл, наше знакомство с Олегом Минкиным состоялось в 71-м году.

Р.Р: Объединение "Орбита", основателем которого был Кирилл Ковальджи, упоминала в своём письме ко мне еще одна его участница, Александра Юнко. Но в "Орбиту" Вы пришли уже с поэтическим опытом, у Вас была готова книга стихов, а зная, как строго Вы отбирали стихи для книги, могу предположить, что стихов к тому времени было значительно больше. Видимо, в ЛИТО были и другие уже сложившиеся поэты?

В.Г.:  В «Орбиту» я пришел в 79 году, ею руководил тогда Юрий Греков, прозаик. В это время я начал печататься в кишиневских газетах. Тогда же познакомился с Колей, Олегом Максимовым, Аллой Юнко и другими. Стихи уже у меня были в немалом количестве, рукопись составлена, но сегодня я считал бы ее незрелой.   

Р.Р.:   Виктор, последующие семь или восемь книг тоже написаны в жанре медитативной лирики, в них та же высокая требовательность к слову. С переездом в Израиль Вы продолжаете писать в спокойном ритме, рассуждая о жизни и смерти, как и положено настояшей поэзии.  Этот Ваш поэтический стиль и есть Ваш взгляд на поэзию? 

В.Г.: Я не уверен, что пишу так   из-за определенных взглядов. Скорее всего, просто – как пишется, по-другому не получается. А вообще хотелось бы большего – поэму, например, но пороху не хватило. Вообще всегда хотел больше свободы в рифме и темах. Устаешь как-то от своего однообразия. Особенно в последние несколько лет, чувствуется, что время уходит, а с ним и способность писать.

Р.Р.: Ваше "однообразие" – это, вероятно, проявление цельности натуры, что наблюдается чаще в художественной литературе чем в жизни, особенно среди поэтов. Понимаю Вашу требовательность к себе. На мой взгляд, Ваши опасения относительно способности писать напрасны, об этом говорят Ваши новые стихи.  Виктор, Вы ведь бываете на поэтических форумах в Израиле, возможно, и в России, встречаетесь с собратьями по перу, знакомитесь с молодыми стихотворцами. Каковы Ваши взгляды на современную поэзию?

В.Г.: К сожалению, на форумах практически не бываю. Израиль, как остров, мы были бы отрезаны от всех, если б не интернет. Но несколько мыслей о современной русской поэзии у меня есть. По-моему, она, как и вся литература, несмотря на обилие интернетовского творчества, сжимается, как шагреневая кожа, становится вещью в себе. Но окончательно исчезнуть ей, понятно, не дано. Она будет, но станет и уже становится очень личной, говорящей сугубо о том, что творится в сердце человека. Другая ее часть, сегодня в основном занимающая страницы центральных журналов, по большей части декоративная, ушедшая в бесплодный изыск или в лучшем случае – фальшивая, нужная разного рода снобам. Имен литературы такого рода настолько много, что не стоит и называть, это почти все современные столичные и мировые знаменитости. Хорошие поэты менее известны, они находятся в тени, неизвестно, достигают ли цели своим творчеством, но нескольких могу назвать: Игорь Алексеев, Аркадий Кутилов, Евгений Сельц, Лешек (стихи.ру), Валентин Ткачев, Герман Гецевич. Их, конечно, намного больше, но ввиду отсутствия настоящей критики, они не на слуху. 

Р.Р.: Спасибо за беседу, дорогой Виктор! Счастья Вам! 

                                                                                                                                                                                                   Сан-Хосе – Тель-Авив