Skip navigation.
Home
Связь времён

Навигация
Home

2022-2023-МЕЛЬНИК, Александр

* * *
Дождя распущенные космы шуршат под музыку грозы.
«Не беспокой напрасно космос!» – учил китайцев Лао-Цзы.
Смешно сверкающему небу грозить сердито кулаком,
и я закутываюсь в небыль на пару с верным коньяком.

Листаю сайты новостные, столбец глотая за столбцом –
как будто вновь сороковые года впиваются свинцом.
Взбесился телик, сдохла пресса, в мозгах невиданный раздор,
клеймо кровавое «агрессор» легло на русский триколор.

В родных краях чем меньше света, тем громогласней брехуны.
Над Украиною ракеты свистят под музыку войны.
«Быть эмигрантом некрасиво!» – внушает блогер между строк.
Противно, пасмурно, дождливо… Но выйдет солнце, дайте срок!

* * *
Сверкал на солнце век, стекая по стеклу.
Кровавая гроза давно отполыхала,
лишь ветер за окном, как дама на балу,
неистово махал раскрытым опахалом.

Я кожей ощущал, как марево огней
сменялось на глазах спокойным ровным светом,
как стылая весна теплела всё сильней
и становилась вновь давно забытым летом.

Но вдруг вскочили с ног и зверь, и человек,
почуяв, как с высот, пугающих до жути,
спускается на них нежданно-новый век –
невзрачное фуфло на белом парашюте.

Не сразу, день за днём на смену летним дням
пришла и воцарилась пасмурная осень.
И зверь, и человек поверили брехням
о том, что в веке том – ответ на все вопросы.

Не нужен ни хурал, ни нудный либерал –
жизнь и без них вполне цветиста и когтиста,
и человека зверь, поморщившись, сожрал,
чтобы не смел мешать мечтам парашютиста.

* * *
Капля дождя не оставляет следа
ни на моём окне, ни на стене собора,
но иногда сходит с ума вода –
сносит с пути мосты и заливает город

Тысячи лет катится к морю река
времени – для неё в прошлое нет возврата,
но храм Артемиды в памяти на века
связан морским узлом с именем Герострата.

Мутный поток с северной кручи на юг
ринулся, затопив спящую Украину.
Мама, проснись – умершим тоже каюк,
бомбы крушат твою кладбищенскую долину.

Вновь Герострат, злобою перегрет,
храм обругал и мстительно чиркнул спичкой.
Капля дождя решила оставить след
и по стеклу кровавой стекла водичкой.


Время летучих мышей

На каменной стене вдоль сонного канала
нахохлившихся чаек вытянулся ряд –
стоят настороже, как будто ждут сигнала,
чтоб, крыльями взмахнув, направить свой отряд

в светлеющую высь на поиски прокорма –
рыбёшек, мелких птиц, оставленных яиц,
да мало ли чего? Даёшь дневную норму!
Да здравствует пьянящий воздух без границ!

Парить над суетой на пару со свободой,
прицельно с высоты пикировать на рыб –
в гармонии с собой, природой и погодой,
не замечая слов «война» и «недосып».

Когда-то я и сам у крохотной речушки
стать птицей возмечтал, чтоб, крылья распрямив,
подняться над родной отеческой лачужкой,
над стужей голых рощ и стынью сжатых нив.

И что же? Улетел! Клевал сначала крошки,
потом ловил форель в стремительных ручьях,
от быта к бытию прокладывал дорожки,
поднаторел в боях, но не был в холуях.

Недолог божий день – пернатые всех видов
летают над землёй, закатанной в бетон,
и в поисках еды быстрей иных болидов
проносятся порой. Так было испокон

веков, но темнота становится всё гуще,
всё явственней звезда мерцает в вышине.
Победу или смерть готовит день грядущий,
а чайки снова спят на каменной стене.

Не сразу разберёшь – то сумрак или тучи
висят, а среди них мелькают взад-вперёд
ночные существа – колонии летучих
мышей сменили птиц. Пришёл и их черёд.

Всем хочется летать – и чайкам, и вампирам.
Попробуй-ка поспи весь день вниз головой!
Когда приходит ночь и темень правит миром,
выходит вурдалак за кровью чумовой.

Послушаешь иных – аж кровь застынет в жилах.
Конечно, это бред, но всё же по ночам
нет спасу от мышей отряда рукокрылых
лягушкам, комарам, а также рифмачам.

Всем смутным временам присуща эта участь –
чем беспросветней мрак, тем чаще буквой зет
летают упыри, тем выше их живучесть.
Но даже в тёмный век врывается рассвет.

* * *
А когда мы гуляли по богом забытой тропе,
удаляясь порой от зимовья на несколько вёрст,
свет входил до подкорок, и было неважно, что пе-
рвопроходцы не мы, а какой-то бродячий прохвост,

или хмурый медведь, с перепугу рванувший наверх
по откосу, подальше от этих дебильных людей.
Ослепительный свет разливался по лесу, и смех
был подобием птичьего пения. После дождей

наступила сухая погода. В таёжной глуши
мы с тобой наконец отыскали надёжный приют.
Три условия счастья – природа, вокруг ни души,
и глаза, от которых и в чаще исходит уют.

Но пришёл человек и расставил вокруг западни.
Мы пытались бежать, ослеплённые вспыхнувшей тьмой.
Волчья яма. Стрельба. Оскорбительный тон руготни.
Вспоминается свет, но нельзя возвратиться домой.


* * *
                                        Сыну Андрею

Ночь скользит по эдемо-арденнским грядам.
Как Адам, разбираю опять по складам
ту, что Бог сотворил без помарок
и отдал мне однажды в подарок.

Говорят, это счастье недаром дано.
Растворяюсь в прочитанном, падаю, но,
усыплённый любовным нектаром,
просыпаюсь в момент от кошмара.

Злобный Каин за дальней подлунной рекой
бьёт по Авелю мощной ракетной рукой
и кричит мне по Скайпу с нахрапу:
«Это спецоперация, папа!».

* * *
Мне повезло родиться не кретином,
в кровавый стрим не окунать весло.
Пришла идея выпасть из рутины
хоть на неделю – тоже повезло!

Но пробил час, и выстрелила пробка.
Шампанское допито до конца.
Зачем ты, жизнь, такая мизантропка?
Впускай теперь обратно беглеца.

Вокруг полно Иуд Искариотов –
сидят и греют руки у огня.
Я никогда не слушал идиотов,
но и они не слушали меня.

20 ноября 2022 г.

Аэропорт Рио-де-Жанейро