Skip navigation.
Home
Связь времён

Навигация
Home

Связь времён 10 выпуск-БАТШЕВ, Владимир


                 *  *  *

Дороги залиты листвой
коричневой, желтой и серой.
Усталого дерева ствол
пропахший смолою и серой.

Холодный ночной поцелуй
прогонит осенние беды.
И мечется вверх по стволу
спортсменка пушистая – белка.


            *  *  *

Шипенье калорифера
всегда на старой ноте
важнее может грифеля 
ползущего в блокноте.
Факт моего рождения 
известного наукам 
важней стихотворения 
родившегося в муках
И говорят ученые
неважно чье столетие 
есть белое и черное 
но есть и разноцветие
И потому для каждого, 
пусть даже он в бессилии.
Всегда важнее важного
Чтоб было разномыслие.


                    *  *  *

Нас радио будит зарядкой,
с утра голос диктора злит…

На рынке с обозом зыряне – 
бруснику и клюкву свезли

Зима перепутана с летом
дождливою разницей дат.
Земля перепугана хлебом,
которого нет, и не даст.

Дожди, как обычно, зарядят,
в затоне застонут бобры…
На завтра не зыркай, зырянка,
там бабьего лета обрыв.

Уже ни о чем не прошу я
продрогшие бельма болот.
А женщина смотрит, прищурясь,
и знает: окончен пролог.

                                             1984

                    *  *  *

Любой – не красна девица 
поэт –   
           побудь садовником
посадит каждый дерево 
своих стихов особое:

на строчках-ветках – листики –
они из рифмы сотканы 
не надо звука лишнего –
они в тычинках собраны

летит пусть ветра палица 
но дерево не свалено
осталось древо Галича
 и дерево Елагина,
а это вот – Губанова,
а здесь – моих товарищей
ни сдвинуть, ни упасть им, 
как кто бы ни таращился

стихов гудела рощица
как море строк несметное
и говорит пророчица
что роща та – бессмертная


             *  *  *

Мы стареем,
но стараемся не стать
старой стаей 
средь усталых статных стай.

Мы над морем
продолжаем петли вить,
но не можем
от бессилья не завыть.

Нас все меньше, 
а иные уже там…
Тот, кто мельче
отлетает к чужакам.

И без песен
продолжает свой полет 
в стае тесной, 
только песен не поет.

А кто первый
свил над морем круговерть
птицей певчей 
до заката станет петь.


            *  *  *

Мой утренний двойник 
был к вечеру нахмурен:
он в зеркалах возник,        
на желтом абажуре 
его темнела тень,
в трюмо нас стало трое.
Его сейчас задень –
такое он устроит!
Он виски пьет Tascherс
со льдом, с луной лимона,
а розовый торшер
взирает изумленно – 
прекрасный натюрморт,
зеркально-бестелесный!
И рюмка из трюмо
протянута любезно.
Он встал и скрипнул стул.
Но странность тут такая – 
он рюмку протянул, 
а сам пьет из стакана.
Попробовать что в ней?
А если там отрава?
Нет истины в вине –
поэты были правы.
Я лучше свет включу!
А за окном грохочет…
По звездному лучу 
двойник уходит ночью.
Пока луна ещё 
мигает одиноко,
мы ей представим счет 
за то что светит плохо:
бледны ее лучи.

А здесь на удивленье 
уже у нас в ночи, 
как светопреставленье –
и видно из окна
на месте огородов
уже идет война
с привычною природой.
Огромный грузовик 
раскрылся, словно ящик, 
а из него возник 
громокипящий ящер –
как цепи разорвал, 
которыми сковали
зовут не самосвал, 
а проще – экскаватор.
И в землю он вонзил 
когтища из металла, 
и снова он возник, 
как будто его мало!
Он будет рвать и мять!
Забудьте о покое!
И будет прорывать 
подземные окопы

Вот сквер. Его искал 
поэт не шутки ради, 
когда его тоска 
замучила в тетрадях.
Не помнил, где он был 
а раньше помнил крепко, 
но треснула судьбы 
надломленная ветка.

А механизм прошел 
и сквера нету ныне 
зато как хорошо 
в подземной котловине.
Там строится тоннель – 
приятель автострады.
Он думает о ней,
и о далеких странах,
куда они помчат
на гаревом рассвете,
где радости внучат
не помешают дети,
где смолкнет навсегда
моторов канонада
помчат они туда – 
к морям и ананасам,
к знакомым берегам
которых не забудет…
Но места двойникам 
зеркальным там не будет.

                        2018-2019