Skip navigation.
Home
Связь времён

Навигация
Home

Зинаида ПАЛВАНОВА, Иерусалим


Поэт, переводчик, издатель. Родилась в 1944 г. в Мордовии. В Израиле с 1990 г. Член Союза русскоязычных писателей Израиля. Публиковалась в альманахе «День поэзии», в журналах «Новый мир», «Дружба народов», «Континент», «Нева», «Кольцо А», и др. Автор десяти поэтических книг. Член редколлегии «Иерусалимского журнала».

***

Утекшие куда-то воды…
Брожу мистической Москвой –
старинной, жёлтой, восковой.


Невольников тварной свободы,
заложников любви тварной –
куда ведут нас наши годы?


Лист кружится передо мной.
Я верю в круговерть природы:
смерть – это роды в мир иной…

***

Если что-то теряешь на свете,
так и быть – позлись, погрусти,
а потом утешься: другой
это что-то нашёл.


Если что-то не получаешь,
так и быть – позлись, погрусти,
а потом утешься: другой
получил это что-то.


Не хватает на всех живущих
денег, славы, участья.
Любви – и подавно.
Звёзд на всех с избытком хватает.
Вот и славно.

***

Человек из Риги, математик,
а теперь он – человек-еврей.
Он играет, кстати ли, некстати,
в кирхе Гамбурга на скрипочке своей.


Музыка известна всей округе.
Жили здесь евреи до войны.
Лютеране слушают в испуге
одного из тех, что сожжены.


Близко, слишком близко им знакомо
то веселье с горем пополам...
Но звучит внезапно по-иному
песнь Израиля – «Адон олам»* .


Скрипка тонко, беспощадно пела.
Скрипача ещё прийти зовут.
Жили здесь евреи до расстрела,
а теперь опять они живут.


 


 * Песня израильского композитора Узи Хитмана, написана в 1976 г. «Адон Олам»
в переводе с иврита означает «Господин Вселенной». Узи Хитман скончался 17
октября 2004 года от инфаркта в возрасте 52 лет в разгаре своей творческой
деятельности. Он являлся культовой фигурой израильской эстрады, обладателем
премии «Дело жизни» Союза израильских композиторов и автором таких
популярных песен, как «Адон олам» и «Кан ноладти». (Прим. автора)

***

И к марту знойному привыкнуть можно.
Сегодня на дворе опять хамсин.
И вновь младенец кричит безбожно,
религиозных соседей сын.


Кипа отцовская – из ниток цвета стали…
Не унимается дитя никак.
Похоже, меньше младенцы стали
беспечно дрыхнуть. Невесёлый знак.


Их много в доме многоэтажном.
К стенаньям за стеной мой слух привык.
Нечаянно прислушалась однажды:
младенческий стоит над миром крик.

***

В автобусе междугородном
она со мною рядом пошуршала,
и вот уже хорошенький лэптоп
прикрыл на джинсах дырки.


И смотрит фильм она.
Одним глазком туда я загляну –
увижу межпланетную войну.


И клонит голову ко мне, как дочка,
и засыпает по-простому,
как в старину.

***

Время от времени
я влюбляюсь в очередного котёнка
в нашем дворе.
Он, как правило, сирота,
он меня принимает за мать.
Обыкновение грустное
есть у этих котят –
умирать.


Я боюсь принести несчастье,
но ласкаю, кормлю.
Я боюсь, что это нечестно,
но люблю.


Двор кошачий красив и смертен,
двор кошачий хрупок, живуч.
А над ним высоко ли, низко –
небо с тучами ли, без туч…


Двор кошачий мурлычет редко,
но приходит время, и вновь
распахнувшимся в небо цветком,
одиноким рыжим зверьком –
во дворе ли, на целом свете –
царит любовь.