Skip navigation.
Home
Связь времён

Навигация
Home

2013-Владимирова, Лия

К 75-летию со дня рождения


  СТИХИ РАЗНЫХ ЛЕТ

            *   *   *
Ничто не сделалось золою,
Ничто травой не поросло.
Недаром вещее былое
Мне сердце, слабое и злое,
Мгновенным трепетом зажгло.

Когда бы смысл предначертаний
Господних ведать мы могли,
Нам стал бы ясен путь скитаний,
Как Первый день, как очертанья
Еще не видимой земли.

            *   *   *
                        И над матерью звенели
       Голоса израильтян.
                        Я проснулся в колыбели – 
                        Черным солнцем осиян.
                                  О. Мандельштам

Ни лиц родных, ни языка,
Но круг назначенный не тесен,
Когда звенит моя тоска
В напевах этих дальних песен.

Мой разум глух, мой опыт мал,
Но помню… Может быть украдкой 
Отец над темною кроваткой
Мне эту песню напевал.

Гортанный, давний, странный звук,
Продлись!.. 
Дай всласть натосковаться!
И, не поняв ни слова, вдруг
В слезах, опомнясь, рассмеяться.
           
           *   *   * 

Или строчку на память, 
Или маков букет,
Или грешное пламя
Тех непрожитых лет?

Наколдовано много,
Натосковано всласть – 
И тюрьма, и дорога,
И цыганка, и страсть…

Или скупо и строго 
Встанет день надо мной
Одиночеством, Богом,
Сединой, тишиной?..

          *   *   *
Моя тарусская Россия,
Моя владимирская ширь,
Моя возлюбленная Лия,
И Руфь, и нежная Эсфирь!

И блещет двуединым светом
Крыло у каждого плеча,
И две судьбы, как два завета,
В меня вошли, кровоточа.

          *   *   *
Мне снится, милый, я седею,
Мне снится, будто вянешь ты,
И наши губы холодеют,
И пахнут сыростью цветы…

Всему свой срок – и стебель властно
Пробьет бесчувственный гранит.
И воздух родины прекрасной
Наш дух усталый оживит.

Меня преследует виденье,
Один и тот же странный сон – 
Что близок час освобожденья,
Но что ни день, то дальше он.
          
          *   *   *
Память двухтысячелетняя
Верит верою живой:
Здравствуй, солнце, солнце летнее,
Полдень, блещущий травой!

Пробудись от сна кошмарного,
А потом… поймешь потом,
Что для слуха благородного
Слово чуткое «Шалом».

Выпей, друг, вина прохладного
За приветливым столом…
Слаще сока виноградного
Слово сладкое «Шалом».

Принимай же сына блудного,
Дочь, вернувшуюся в дом…
Чище поля изумрудного
Слово звонкое «Шалом».

Волны зноя лучезарного
В нивах, плещущих кругом…
Жарче колоса янтарного
Слово жаркое «Шалом».

          *   *   *
Я проснулась – бело.
Я не верю сама:
Так сегодня светло,
Будто снова зима.

Будто времени ход – 
Сквозь безвременья бег ¬– 
Мне вернул этот год,
Где еще падал снег.

Легким хмелем таким
Я сегодня пьяна,
Что вовек несравним
С душным хмелем вина.

Пей, душа, без конца
Золотое питье!
В нем и горечь конца,
И спасенье мое.

Как могу я отдать,
Доверяясь листу
Этих слез благодать,
Этих слов нищету?..


          *   *   *
Песнопевцы и пророки,
Слышу ваш призывный глас.
Край родимый, край жестокий
Покидаю. В добрый час!

Кто сказал, что бедный север
Сердцу бедному милей,
Чем полынный, пряный клевер – 
Дар прапамяти моей.

Дай мне, Господи, наитье
Петь другую сторону – 
Лишь не в силах позабыть я 
Песню старую одну.

И едва в полях зальется – 
Так, за тройкою спеша,
Вновь заплачет, засмеется
Окаянная душа.

Тройка – с места, тройка – мимо, 
Кони скачут день и ночь,
Чтоб у стен Ерусалима
Злую память перемочь.




            РАХИЛЬ

      
                              И умерла Рахиль…
                              Иаков поставил ей памятник.
                              Это памятник Рахили до сего дня.
                                                            Книга Бытия
Мне не по силам маленькое рвенье.
Я смерть – или свободу тороплю:
Есть небо, есть – 
        для слез, для вдохновенья,
Есть та земля, которую люблю!

Мне снится шаг усталого верблюда
И тихий свет в Лавановом саду…
Я так давно отвыкла верить в чудо,
И так давно – еще чего-то жду!..

Смеркалось. Медля, удлинялись тени,
Иаков ждал… Стада взметали пыль…
«Любимая! – он звал тебя в смятеньи, – 
Откликнись, жизнь, душа моя, Рахиль!..»

Года идут… Века проходят мимо…
Но может ли твой царственный покой
Столь полным быть и столь неизгладимым
В быстротекущей памяти людской?

                                  1972-1974 Москва, Израиль



                 *   *   *
Дай мне, Господи, пить
Тот полынный полуденный зной!
Тот потерянный рай
Ты вчера мне вернул не затем ли,
Чтоб смогла позабыть
Окаянный, бездарный, глухой
Этот  северный край,
Эту серую черствую землю?

Кто удержит меня?
И какого мне прошлого жаль?
Эти стежки-дорожки,
Дорожки, окошки, оконца…
Ни двора, ни огня,
Ни разлук… До свидания, даль!
Как ты бедно встаешь
В перезвоне холодного солнца!

Пусть мой голос поет,
Обращаясь к живым небесам!
«Оглянись, Суламифь!»,
Память памяти в песне воскресни!
Пусть мой голос поет
По проселкам, лесам и полям
Эту странную нам,
Богоданную нам
Песнь Песней.

И повеет в окно
Незнакомой прохладою с гор,
Я была там давно
И припомнила, Господи Боже…
И раскинет мне ночь
Многозвездный шатер,
И шелковый ковер
Мне пустыня постелет на ложе,
И забыть – не забыть

Этот синий, бескрайний, лесной…
И потерянный рай
Ты вернул мне, Господь, не затем ли,
Чтоб смогла отлюбить
Окаянный, бездарный, родной
Этот северный край,
Эту серую землю?





          *   *   *
И стонет скорбная Дебора,
И Ярославна вторит ей…
Два горьких голоса, два взора
В душе разорванной моей.

Горючий камень жжет ладони,
И свет, и снег, и даль в слезах,
И солнце грозное в Сионе,
В морозных блещет образах.

          *   *   *
Так бывало и в далекие века.
Может, было так задумано Творцом? 
Всё гляжу я и гляжу на облака,
Вжавшись в землю в эту жесткую лицом.

Никогда мне не подняться из песков,
Где душа моя покоится досель,
Никогда мне не спуститься с облаков,
Где отец мою качает колыбель.

          *   *   *
В этом мире мира больше нет, – 
Жизнь быстротекущая твердит…
Только запоздалый звездный свет 
Колется и веки холодит.

Ввысь уходит белая строка,
С радостью и грустью пополам…
Кто-то улыбнулся: – «Облака…
Ладно, разойдемся по делам».

Но стоит зеленая весна
Где-нибудь в зеленой стороне,
Как обетованная страна,
Памятью завещанная мне.




          *   *   *
Покуда мысли медлят в стороне,
А руки черной заняты работой,
С природой косной борется во мне
Неясное, тревожащее что-то.

И память, чем-то давнишним полна,
Сторонница случайного прозренья…
Не так ли плоть явлений нам видна,
А суть недосягаема для зренья?

Вот если бы словам – свободно течь!
Дышать – при каждом выдохе и вдохе,
Прерывистую сбивчивую речь
Доверить недоверчивой эпохе!

Я смолкну, повернусь лицом к стене.
И вновь – к столу, к перу, забыв о слоге…
День гаснет, возвращая в новом дне
Прошедших лет грядущие тревоги.
                                             Май, 1979


          *   *   *
Жизнь моя, черновик беспечный,
Над которым мне слезы лить,
Так светла, что и первый встречный
Сможет строчки перебелить.

И кружу я, кружу по кругу
Тех же памятных, юных дат,
И твержу я, твержу  с испугом:
«Не оглядывайся назад!

В той же шапочке старогодней,
Среди стужи и пустырей…
Возврати ты меня в сегодня
И живым упреком согрей!»
                                      1979


          *   *   *
Мне сегодня на целый день
Ни печалинки, ни заботы:
Лето долгое, лето, лень,
Опьяняющая дремота.

Цвет зеленый и голубой
Подступает к самому дому,
К полдню, полному нас с тобой,
Зною, долгому, вековому.

Душный сон подошел к концу.
Мне на день грядущий осталось – 
Край подушки прижать к лицу,
Удержать хмельную усталость.

Зноем память расшевеля,
Жаром сосен и земляникой
Дышут музыка и земля – 
Двойники души многоликой.
                                            1980

          *   *   *
Когда подступит вдруг удушье,
И темный страх, и злая боль,
Ты прояви великодушье,
Ты выплакаться мне позволь.

Но если, скрытого движенья 
Стыдясь, я губ не разомкну,
Тогда, взамен опустошенья,
Ты дай мне, Господи, вину:

Пускай мой гнев оледенелый 
Стоит морозною стеной
Меж мной, то дерзкой, то несмелой,
И прочной косностью земной.

Но нет! Он чист, мой день просторный,
Так чист, что вера по плечу.
Я подозрительностью черной
Ее высот не омрачу.
                                                 1980


ВЛАДИМИРОВА, Лия (Юлия Владимировна ДУБРОВКИНА), поэт, прозаик. Родилась в 1938 г. в Москве. В Израиле с 1973 г. Сб. стихов: «Связь времен», 1975; «Пора предчувствий», 1978; «Снег и песок», 1982; «Письмо к себе» (проза и стихи),1985; «Стихотворения», 1988; «Мгновения»,1992; «Заметы сердца», 2001.  Живет в гериатрическом центре Шохам в Пардес-Хане-Каркур, Израиль.