ГЛУБИННОЕ КАЛАМБУРЕНИЕ

 У нас всё время что-нибудь умирает: то критика, то роман, то рифма. Последнюю особенно жалко. Вот и захотелось доказать, что с ее помощью – даже используя только каламбурную или, в крайнем случае, полную –  можно до сих пор говорить более или менее осмысленные вещи.

Что говорит поэтика про форму?

Нелепо видеть в ней одну проформу.

Но очень грустно, если содержанье

У формы, так сказать, на содержанье.

Лапидарною строфа была –

В ней таилась только фабула;

дальше – больше: весь уже там

событийный ход с сюжетом.

Метафоры (иначе скажем – тропы) –

в поэзию проложенные тропы.

К примеру, на странице прочитаем:

«Роняетъ лѣс багряный свой уборъ»…

Вздохнув, отложим книгу прочь и таем,

очами сердца видя рощу: бор

здесь ни при чем – ведь, черт возьми, у бора

не может быть багряного убора!

Всего одним навеянные образом,

роятся мысли; вот таким-то образом

из букв живых, из еров и из ятей

встает картина мира без изъятий.

Могли б адекватно, понятно, умно жить,

Знать, что судьбоноснее: это ли, то-то, –

Но всё-то гипербола хочет умножить,

И всё приуменьшить мечтает литота.

Эротику не путай с порно!

(Хотя порой различье спорно).

Поэзия меня не достает:

Порой чего-то в ней недостает,

А иногда случается иное;

Когда певец, печалуясь и ноя,

По струнам бьет, под этот перебор

Я говорю: «Случился перебор –

Ты банковал с певучей цитрой в связке,

Да вот беда: не банк сорвал, а связки».

И пусть твердят, что я излишне строг

К творцам изящных стихотворных строк,

Не вылепить другого из меня им:

Ведь это – вкус, а вкус неизменяем.

«В чем же, ода, смысл твой просодический?» –

я пытал ее и так, и сяк.

Та в ответ: «Смешной вопрос. Одический

жанр совсем со временем иссяк.

Никуда теперь не суйся с одою.

В новой для себя тружусь я сфере

и пою: «Не мойте чашки содою,

мойте чашки и тарелки с “Ферри!”»

В басне – то же самое, что в притче,

разве что сюжет у первой прытче.

Истина лишь раз остра, – а снова

всуе повторенная, что вата.

Басенная мудрая основа

скукою банальности чревата…

Мы все эти строки намарали,

дабы встать потверже на морали:

помни, баснописец – чтоб леченье

вправду исцелить могло порок,

ты не должен в вечном обличенье

преступать разумности порог.

     Посвящается телесериалу «Тайны следствия»

Сочиняя роман, начинайте с пролога вы:

древность; предки бросают княжон из ладей…

А потом – современность: про деньги, про логово,

где заложников прячет пижон и злодей.

Будет эту интригу расследовать сладкая

прокурорша – и что тут гадать на бобах:

дома – с мужем, с уборкой, с кастрюлею, с латкою,

а в бою – амазонка: с колена бабах!

И накроют ребята злодея в укрывище,

и пойдет прокурорша со службы домой,

чтоб любимого мужа баюкать, укрыв еще

пледом сверх одеяла: хоть хилый, да мой!

Когда прискучит в муках открывать,

где скрылась мысль в замысловатом стиле,

вы просто киньте книжку под кровать –

и можете считать, что отомстили.

Одни доклад внимательно прослушали,

другие проболтали и прослушали,

но и вторые, что ушами хлопали,

докладчику не меньше первых хлопали.

Жалкий свой уход на дно итожа,

авторы поют одно и то же –

выдает нелепый гонор ария

о желательности гонорария.

           О семантике

Смысл до нас доходит через слово.

Но до нас доходит через слово.

Николай Михайлович ГОЛЬ, Санкт-Петербург. Поэт, переводчик, драматург, детский писатель. Родился в 1952 году в Ленинграде. Окончил Ленинградский Институт культуры. Автор множества книг для детей, переводов стихов и прозы (от Эдгара По до Филипа Рота). Лауреат премии журнала «Нева» (2003 г.). Член Союза Санкт-Петербургских писателей, член Союза театральных деятелей.