Skip navigation.
Home
Связь времён

Навигация
Home

              К 90-летию со дня рождения


Редакция «Связи времён» сердечно поздравляет 
Валентину Алексеевну СИНКЕВИЧ с 90-летием 
и желает ей здоровья и вдохновенного творчества. 


     
  Валентина СИНКЕВИЧ       
            

              ЕДИНСТВО  

                            Юлии Горячевой

Для кого пишу я стихи? Для Вас. Вы
далеко живете, а кажется – близко.
Небо у нас одинаковой синевы
и свод его виден то высоко, то низко. 

И земля, а на ней трава-полынь
Жаждет дождя, а его всё нету и нету
И война опять – не живи, а сгинь – 
сживает нас одинаково со свету.

Но мы, вопреки всему, живем на
этой земле, и у нас всё одно и то же:
радуемся мы, когда наступает весна
и когда сирены молчат, восклицаем:
      «Слава Те, Боже!»

И стоит нерушимо древний московский храм,
Филадельфия ярко сверкает огнями,
теми, что путь наш давным-давно осиян.
И пусть говорят, что океан между нами.
Филадельфия нам сверкает огнями.
И стоит для нас нерушимо
древний московский храм.

                                  Сентябрь 2015




            *  *  *

А чудо может всё-таки свершиться
и кто-то всё-таки поймет:
стихотворение – почти всегда полет,
и счастлив тот, кому он снится.

Но он и рвущий крылья перелет
через газеты, сборники, журналы – 
где ничего никто не знает наизусть.
И никого не ждут полупустые залы,
в которых люди вызывают грусть.

И потому стиху не надо притворяться
как весел он и бесконечно рад,
что тот булыжник – 
камень древнего палаццо,
а это дерево – 
                        не срубленный Вишневый сад.


                                                      Май 2016



                  ПЕНИЕ

                                          Ирине Чайковской

Сегодня среда, иль опять воскресение?
Хотя всё равно что за день или час – 
только бы длилось высокое пение:
Анна Нетребко и волной Хворостовского бас.

Это они поднимают на гребне
чувств, и звуков, и мыслей, и слов,
это они зовут к воскресной обедне,
сдвинув быта тяжелый засов.

Это в доме, когда и темно, и тихо, и пусто – 
и видишь и слышишь кромешную тьму – 
Хворостовский вдруг запоет в тишине
По-земному весомо и густо
и Анна небесною трелью ответит ему – 
                                                                  или мне?


                                                       Ноябрь 2015





              К 22-му ИЮНЯ

Здравствуй, друг мой, бессонница!
Вот опять Буденного конница
мчится сквозь дверь и окно.
Вот и опять здесь оно – 
незабытое детство в Остре:
предвоенный год на дворе,
школьный дом привычно-дощатый,
«Будь готов!» – кричит пионер наш вожатый,
мы ответно и дружно: «Всегда!»
(Каркнул ворон свое: «Никогда!»)
Мы поем: «Если завтра война…» 
А сегодня? Была ль на то воля Господня,
чтоб разверзлась такая война?..  

Помню ту первую зиму:
мать напрасно шла к магазину,
нет ни хлеба, ни неба в России,
ничего и нигде уже нет…

В Лету кануло множество бед,
и кануло столько же лет.
Той войны давно уже нет.
Но свой адский впечатала след
она на дорогах России.
Ту войну мы еще не забыли.
Память у нас не мертва, 
она знает живые слова,
в которых слышно всегда – 
без вороньего карканья:
                               «Ни-ког-да!»

                                  Июнь 2016


               *  *  *

       Инне и Владимиру Агеносовым

Когда смотришь с тоской в потолок,
и всё на свете не так и не мило – 
кутаюсь я в оренбургский платок, 
о котором Зыкина пела Людмила. 

В нитях его оренбургская степь, 
капитанская дочка. И даже Есенин: 
«Конь мой – мощь моя и крепь». 
И «Ах, вы сени мои, сени». 

Хорошо, и тепло, и уютно тогда, 
и мурлычет Пушкина кот тот ученый, 
в Китеж-град тогда плывут города 
под воскресные колокольные звоны. 

                                         Сентябрь 2016





         МОЙ ДОМ

Праздник ходит в ярком платье,
отдыхают на кровати
будни. Бродит с нитью Ариадна,
и выводит Ариадна
в дни весенние и месяцы
на крутые, на витые лестницы
в светлый дом, где окна светятся.
Здесь живу я. Здесь я пела,
и любила как хотела –
чью-то душу, чье-то тело. 
Время быстрое летело
на моих на крепких крыльях.
Я снимала часто крылья
и стояла на коленях,
и горела на поленьях
своей совести и страсти
пламенем несчастья-счастья…
Разделился дом на части – 
в каждой жизнь своя, живая,
в каждой есть минуты рая,
есть, покуда здесь жива я. 

»