СЛОВО

                         Е. Матвеевой

В стране, где попрана земля,

Где спят в забвеньи предки,

Солдаты злого короля

Держали слово в клетке.

Чтобы подрезать перья крыл,

Чтоб клюв почистить снова,

Охранник клетку приоткрыл

И выпорхнуло слово.

И полетело на поля,

На гладь в бесплодьи голом;

А слуги злого короля

Бежали вслед за словом. 

«Убейте слух, врагам назло!»

Был дан приказ туземцам,

Как будто слово не могло

Проникнуть прямо в сердце,

Как будто люди той земли,

Как истинные звери,

И вправду сердцем не могли

Ни чувствовать, ни верить.

              *  *  *

Слово, слава, голубь белый

И широкий взмах крыла.

Неумело и несмело

К нам поэзия пришла.

Мы старались приодеться,

Наполнялись пустотой,

Непонятный ветер детства

Вел к мелодии простой.

Только этим и дышали

И не видели, как мгла

Под покровом темной шали

Нас к излишеству вела.

Нам до боли были ясны

Смех и слезы суеты,

Но смотрели мы напрасно

На воздушные мосты. – 

Смерть стояла в карауле.

И свистели на лету – 

Ослепительные пули,

Не попавшие в мечту.

                   *  *  *

В разбитой и смятой постели

Спала ты, мне плечи обвив,

И легкие руки потели

В тепле утомленной любви.

Косматые реяли тени,

Белела во тьме простыня,

Нам снились на красной арене

Дымящие ноздри коня.

И в страхе мы жались друг к другу

Прикрыв окропленные лбы,

А конь разбегался по кругу,

И ржал, и вставал на дыбы,

И вдруг пропадал, словно призрак,

Рожденный огнями весны.

Зари осененная призма

Пророчила новые сны:

И лес расступился косматый,

И треснул покров ледяной,

И слышатся грома раскаты

Над долго молчавшей страной

И шепчет мне голос развалин

Разбуженным рокотом рек,

Что в царстве, где царствует Каин,

Не умер еще человек.

                          *  *  *

Мы лежали вдвоем после первой любви,

Где-то глухо пробило пять,

Я считал, я шептал: сколько ты ни плыви,

Ты нигде не найдешь вожделенной земли,

Моря времени не понять.

То, что сделано, сделано навсегда, 

Точно в летопись внесено;

В ту минуту, когда ты сказала «да»,

Было все навсегда, навсегда решено,

Было брошено в землю зерно.

Я не знаю пока, что случится с ним,

Мои мысли, как в полусне; 

Знаю только одно: все бы стало иным

Если б ты не сдалась, если б ты поднялась,

Если б ты мне сказала: «нет».

Ты уснула, ты спишь, у гирлянды гардин

Ты теперь далека-далека,

Без тебя в тишине я остался один.

И летела молва,

  молодая молва,

                                      мировая молва

                                                       в облака.

                 *  *  *

Хочешь не хочешь, а в поле

Жизнь молодую найдешь;

Выйдешь, и будешь доволен,

Что на поэта похож.

Сам ты того не заметишь,

Как до вершины дойдешь,

Как на широкие плечи

Ляжет послушная рожь,

Капельки крупного пота

Будут блестеть на серпе;

– Может быть, даром работал, –

Скажешь устало себе,

– Может быть, больше не надо

Прошеной ждать молотьбы?

Все-таки, веря в награду,

Свяжешь колосья в снопы.

Там, где пророчества слепли,

Там, где погасли огни,

Лягут последние стебли

В свете простой головни.

Сядешь у вехи дорожной,

Смотришь на брошенный серп –

Дальше идти невозможно:

Дальше идешь на ущерб.

          

ЯНИН, Ричард Вениаминович. Род. в 1932 г. в Москве. Отец репрессирован в 1937 году, мать умерла в Сибири во время войны. После войны жил у родственников во Франции. Учился в Сорбонне. В 1960-х гг. переехал в США, жил и работал в Нью-Йорке. Был мужем Елены Матвеевой, дочери поэтов Ивана Елагина и Ольги Анстей. Умер в 1986 г. Публиковал стихи преимущественно в «Новом русском слове». Участник антологии «Amerjca’s Russian Poets» (1975).