Интервью

По поводу годовщины войны в Украине редактор-продюсер RTVI предложил мне дать интервью на тему "Война и культура". Прислал вопросы, назначил время, я подготовился, но он пропал. Вдруг нашлись его сотрудники, время перенесли на другой день. Потом вдруг – нет, сейчас, но короче, ещё короче – раз-раз и всё. 

А я хотел что-то сказать, для меня – важное, но...

В общем, решил я мои соображения представить здесь полностью:

Вопросы Евгения Пискунова, RTVI    

То, что случилось год назад и продолжается посейчас является вероломным преступлением против международного права со стороны России. Это – нарушение всех договоров (Устава ООН, соглашений в Хельсинки 75 г. и в Будапеште 94 г.), которые Россия сама же и подписывала, обещая быть гарантом безопасности Украины. И совершила то же, что Германия в 1941 году: «Двадцать второго июня, ровно в четыре часа нам объявили, Киев бомбили… и началася война». Так пелось в популярной песне моего детства.

Война была, конечно, предсказуема (потому что ранее был захвачен Крым и Донбасс), но казалась неожиданной, поскольку не верилось, что Путин на это решится – ведь раньше он всё делал исподтишка, «гибридным способом».

Вторжение заставило меня ужаснуться (как и многих во всём мире), но и устыдиться того, что я русский, то есть по происхождению принадлежу к этой национальной общности. Впрочем, я уже много лет нахожусь вдали и, конечно, понимаю, что я лично не ответствен, но представляю, что могу так выглядеть в глазах других людей, сочувствующих Украине. Впрочем, в Америке я не ощущаю никакого стороннего осуждения, касающегося меня лично. Это не удивительно для Америки, страны иммигрантов. Но мне стыдно за моих соплеменников.

Война в Украине изменила и мой уклад жизни. Всё моё внимание уже год приковано к новостям и сводкам с фронта, я слежу с сочувствием за всем, что там происходит, можно сказать – болею за Украину. Я желаю ей «перемόги».

Это взгляд упрощённый, даже примитивный, но он понятен, такова солдатская, окопная правда. Когда гибнут люди, исчезают оттенки, есть только чёрное и белое. Россия – враг Украины, враг коллективного Запада, значит русский язык – 

это язык врага. На нём отдаются команды убивать.

То же самое было и с немецким языком во время Второй Мировой, которую русские идеологи присваивают себе и называют Отечественной войной. Но Гейне и Гёте всё-таки не связывали с фашизмом. А вот Вагнера – да. И не только за его грандиозную музыку, которую использовали нацисты для пропагандных целей, но и за конкретные шовинистические высказывания в письмах и в печати. В конце концов немецкий фашизм был побеждён извне и изнутри, а наследие «сумрачного германского гения» осталось жить. Музыку Вагнера стали исполнять даже в Израиле. Убеждён, что нечто подобное произойдёт и с русской культурой. 

Конечно, когда украинцы сносят памятники Пушкину, это на первый взгляд выглядит дико. И это оскорбительно для русских. Но в том и смысл таких деяний. Я их не приветствую, но понимаю. Украинцы срывают свой справедливый гнев на невинном Пушкине, – якобы невинном. Это расплата за Бучу, за мародёрство российских солдат. Наш солнечный Пушкин, «наше всё» не так уж невинен. Будучи в юности певцом вольности, он стал позднее певцом империи и оправдывал в стихах кровавое подавление польского восстания. Я имею в виду его стихи «Клеветникам России» и «Бородинская годовщина», за которые он получил похвалу императора и от которых были в ужасе его друзья, европейски мыслящие современники Пётр Вяземский и братья Александр и Николай Тургеневы. В силу противоречивости его наследия, именем Пушкина манипулировали в своих интересах все российские власти – и царская, и советская, и путинская. Для прикрытия кровавых сталинских репрессий в 1937 году вся страна пышно отмечала 100-летие смерти Пушкина, а его памятники, часто невыразительные или неуместные, были натыканы по провинциям, чтобы доминировать и напоминать о превосходстве культуры Старшего брата. Как раз в этом пропагандном качестве они и были свергнуты в Украине.

Вы спросили меня об Анне Ахматовой. Действительно, она подверглась несправедливой критике партийных властей (Постановление о журналах «Звезда» и «Ленинград» 1946 г.), Её стихи были неохватно любимы, но до конца жизни над ней висело облако опалы. И странным образом даже в постсоветские времена на неё находились хулители, атакующие с самых непонятных позиций – Кузьминский в «Голубой лагуне», Жолковский в том же журнале «Звезда». Будучи её верным почитателем, я не оставлял такие нападки без ответа. В числе прочего написал открытое письмо в редакцию «Звезды». Кончилось тем, что журнал закрыл свои страницы для моих публикаций. А я нашёл себе другие платформы для печати.

Что касается Иосифа Бродского, то его надо бы защитить прежде всего от фанатов, которые превозносят его до небес и слепо обороняют от малейшей критики. Мы с ним сперва дружили, потом соперничали в молодости, но когда его стали преследовать, я подписал общую петицию к властям в его защиту, а также направил личное протестное письмо в Союз писателей. Да, он выдающийся поэт, и его биография и творчество оказались достойны Нобелевской премии 1986 года. Но он автор пошлейшего опуса. В 1991-м Бродский написал, а спустя несколько лет решился обнародовать стихи «На независимость Украины». По жанру это послание – поношение украинского народа, написанное с непонятных (то ли имперских, то ли просто шовинистических) позиций.

Среди многих, прямо скажу, грязных оскорблений, направленных против всего украинского, приведу лишь одно, совсем смехотворное:

Плюнуть, что ли, в Днипро: может, он вспять покатит,

где свой плевок автор приравнивает по крайней мере к Днепрогэсу... Налицо здесь авторская мания величия. А в конце есть и жалкий абсурд, совершенная чернуха:

Это нелепо. Все мы смертны, но я не думаю, что в последние минуты жизни автор декламировал: «Мороз и солнце, день чудесный...»! И у Тараса, и у Александра есть слова, сказанные на века. А это всего лишь «брехня Иосифа». 

Да, если кратко, то моя жизнь сложилась именно так, как вы наметили.  А подробности я описал в автобиографической трилогии “Человекотекст”. Она публиковалась полностью в журналах в Ганновере (“7 искусств”) и в Москве (“Юность”), а в книжном виде издана в Калифорнии малым тиражом. Но почитать её можно и на моём сайте в интернете.

Где бы я ни находился и чем бы ни приходилось заниматься, главным для меня оставалась русская словесность, поэзия. Бывали успехи, даже звёздные моменты, а случалось и оказаться на мели. Но вне зависимости от житейских перипетий, поэзия оставалась для меня самодостаточна и живительна. Этим я живу, в этом же и останусь.

О разрушенном Мариуполе я рассказал отдельно в апреле прошлого года, выступая по “Голосу Америки”. Война в Украине развернулась в полную силу злодеяний, я сам тогда находился в критическом состоянии по части здоровья, и вот я увидел фото чудовищной воронки на месте роддома №1, где я появился на свет. Я подумал, что это и мой конец. Но нет, я воспрял. Надеюсь, воспрянет и мой Мариуполь. Выстоит и вся Украина.

                                                                                           

                                                                     24 февраля 2023, Champaign IL