*  *  * 

Застряв среди веток елки

Широким воротником,

Висишь, как подарок волку

На ужин ‎– ‎одним куском.

Тебе и легко и страшно.

Сердечко сжимает лед,

И грудь твоя под рубашкой

Укусов кровавых ждет.

Зачесана набок челка

Под выглаженный чепец.

Ты ждешь, замирая, волка,

А волк не идет, подлец.

Он в городе, в подворотне,

Вжимаясь в дверной проем,

Дрожит. Там живет охотник

С большим боевым ружьем.

Волк щурится глазом красным

И сдерживает озноб,

Предчувствуя сладострастно

Два выстрела ‎– ‎в глаз и в лоб.

               РОЖДЕСТВО 

В рождественский день даже бездомные звери

Счастливы и надежды полны нередко:

Весело снуют у соседской двери

В надежде, что им соседка подаст объедков.

А что еще нужно для счастья, скажите, кошки,

Нам, животным нехристианской масти?

Меня ведь тоже в детстве кормили с ложки.

Только я не знала, что это счастье.

Впрочем, я о том, что сегодня праздник,

Что бы ни утверждала слепая Тора.

Видите, кошки, звезда над забором гаснет.

Значит, избиенье младенцев скоро.

                      ХУДОЖНИК 

Жил да был смешной художник,

Развеселый и худой.

Вечной юности заложник,

Безнадежно молодой.

Очень искренний и верный,

Он душою не кривил.

Страсти жаждал он цистерну

И цистернами ‎– ‎любви.

Зазвените громче, струны.

Утони, тоска, в вине.

Страсти много нужно юным,

А художникам ‎– ‎вдвойне.

Он заглатывал любови

Ненасытным красным ртом

И, напившись свежей крови,

Их выплевывал потом.

Сердце творческое пело,

Карандаш в руке играл.

И кому какое дело,

Если он кого сожрал.

Не суди красавца строго.

Утопи тоску в вине.

Юным крови нужно много,

Так что дело не в цене.

                        *  *  * 

Когда солнце упало к моим ногам

И свет померк, 

Мы все ходили в гости по четвергам

И пили каждый четверг.

И мне говорили вокруг: «Держись, 

Не исчезай пока,

Пока в четверг продолжается жизнь –

Стакан о стакан».

«Уймись, – говорили эти и те, –

Умерь-ка прыть.

Очень даже можно жить в темноте,

Если глаза закрыть».

                                 

                                      РЕЧКА 

Сколько в речку ни плюй, ты ее не задержишь теченья, 

Наводненья не вызовешь, дурья башка.

Ей, реке, наплевать на страданья твои и мученья

И на приступы ярости в травах ее бережка.

Сколько в речку ни плачь, эта речка останется пресной, 

Хоть рыданья годами в нее заливай.

Ей не грустно, не больно, ей скучно и неинтересно.

Убегает река, и прохожий садится в трамвай.

                                   *  *  * 

Закончились правильные слова,

Рифмы, ровные стихотворные размеры.

Врачи упрямо утверждают, что я жива,

Но к врачам у меня с детства не было веры.

Какая может быть жизнь без гладких рифмованных строк,

Изгнанных, правда, из современной поэзии, ‎– ‎вон рутину!

Еще до того, как сплошной стихотворный поток

Захлестнул всемирную электронную паутину.

Что за стихи без подсчета слогов в строках,

Делающие жизнь всё бессвязнее и корявей!

Я думала, что могу ее удержать в руках,

Но она вырвалась и покатилась, разбрасывая человеческий гравий.

Стихи как жизнь: на словесной дыре дыра,

Жизнь как стихи: беспорядочное движение.

Это всё-таки жизнь – твердят упрямые доктора.

Но что они понимают в стихосложении!

РЕЗНИК, Наталья, Боулдер, Колорадо. Поэт, прозаик, переводчик. Родилась в Ленинграде. Окончила Ленинградский Политехнический институт. В США с 1994 года. Печатается в журналах "Новая Юность", "Интерпоэзия", “Дружба народов”, "Студия", "Чайка", "Нева", в поэтических альманахах и сетевых изданиях.