Skip navigation.
Home
Связь времён

Навигация
Home

2013-Дубровина, Елена

И  СМОТРИТ  ГРУСТЬ  КО  МНЕ  В  ОКНО


                 *   *   *
Я оглянусь. Всё небо в серебре.
Вы вспомните, наверно, обо мне.
Один. В ночи. У зимнего камина.
И сердца жар, как красная калина
Оставит след кровавый на ковре,
Напомнив вам, наверно, о тепле
Моих восторгов, так неумолимо.
Прошепчет ночь, едва, неуловимо,
О том, что всё проходит на Земле…



                 *   *   *
Опять забуду, где и как
скрестились линии в миноре.
И солнца золотой пятак
в осеннем прячется уборе.
В плывущем воздухе тоска
на землю льется легкой вязью.
Развязка к сумеркам близка,
не связанных мирскою связью.
Я в них улавливаю тьмы
и света осени интриги,
где в оболочку пустоты
дождь мелко вкрапливает блики.
Ложатся краски на сукно
Размытыми штрихами века.
И смотрит грусть ко мне в окно
тяжелым взглядом человека.






                                *   *   *
Такая тихая тоска к дождю прижалась мокрым телом.
Под шелест плачущего дня я вместе с грустью постарела.
Через завесу бытия рождалась тень забытых предков.
Парила над землей душа, как будто выпорхнув из клетки.

Глаза вечерние луны скользили вдоль чужой планеты.
На мокром полотне земли слова из Ветхого Завета
Плели ритмический узор на языке моей молитвы.
И лунный дождь земле дарил тоски серебряные слитки.

Жара страдала за окном, стекая потом вдоль по крыше.
На ветвях жалобно играл свою мелодию Всевышний.
Печаль темнела в облаках, ей тихо вторила тревога.
И кто-то в тишине молил опять прощения у Бога.

Так завершался жаркий день на грани приходящей ночи.
Пел грустно где-то соловей, конец вселенной напророчив.
Клубилась жизнь в бокале сна, с бессонницей в горячем споре.
В лиловом будущем тонул безумный ангел в Мертвом море...

                            *   *   *
Уснула земля, и свет заоконный погас,
И песни умолкли в чужой колыбели снов.
Засохшие листья покрыли дорожный атлас,
И дождь барабанит по крыше мне азбуку слов.

Загадочный мир опускает завесу времен.
И завтра становится явью вчерашнего дня.
Проснулась сегодня, не зная что было вчера,
Пытаясь дознаться, что было и будет потом.

И шепчутся звезды – забытому сбыться дано.
Прапамять мне дарит на память от детства ключи.
И я вспоминаю о том, что случилось давно,
Как тень, отражаясь от тающей в воске свечи.

Мы прожили жизни, а помним всего лишь одну.
Мы чувствуем ветер и слышим забытую весть,
Сонату о смерти, о жизни прошедшей молву,
И сыгранной лунным оркестром последнюю песнь.


                        *   *   *
Не думать о смерти. Но ржавый замок
Под утро скрипит, вызывая тревогу. 
Сварливая ночь повторяет урок
И старый рюкзак собирает в дорогу. 

Как в комнате тихо. Смертельный покой
Едва нарушает движение мысли.
И тихо считает всю ночь метроном
Часы и минуты – о жизни, о смысле...

Я сплю и не сплю. Я парю над скалой
На грани времен, и на грани бессмертья.
Но рвется душа в неизвестность порой,
Где в строчках стихов затерялись столетья,

Где рифмы сплетают ажурную сеть,
Где птицы давно щебетать перестали,
И с ангелом белым сражается смерть. 
И море застыло, как будто из стали.

Ночь ссорится с утром. Я слышу их брань.
Засовы скрипят, как шаги по паркету... 
Завяла на солнце в стакане герань...
Ночь старый рюкзак всё таскает по свету...



                        *   *   *
Есть только миг, и он зовется «вечность».
Есть пустота, в ней брезжится рассвет,
Но черной лентой вьется бесконечность
Туда, где ярче жизни звездный след.
Есть только миг. Но как преодолеть,
И как увидеть вечность в пустоте,
Как жить и быть, не отвергая смерть,
И ждать восхода на пути к Тебе?




                *   *   *

              Мы вернемся, если будем живы,
              Если к дому приведет Господь.
                                Иван Елагин

По комнате мечутся снежные блики. 
В извилинах складок затеряны рифмы. 
И памяти странно-скользящие лики
Звучат музыкально-замедленным ритмом.

Сон раненой птицей  повис над вселенной.
Глаза, словно звезды, их взгляд неподвижен.
Две тени скрестились на белой постели. 
Их шепот и шорох чуть в сумерках слышен.

Как мрачен дороги изогнутый стержень,
Едва освещенный безлунною ночью.
Но контур на стенке. И холодно сдержан 
в морозных тонах чей-то профиль нечеткий.

И я возвращаюсь. По памяти скользкой,
По тонкому льду зазеркального детства
Спешу к незнакомому городу в гости.
Но память упрямо застыла на месте.

Как сморщилось утро, совсем постарело.
Осунулись улицы, лица прохожих.
И города сонное легкое тело
На пропасти черное тело похоже.

А в сумерках тает янтарная лунность.
Как в кадре из фильма, бледнеют виденья. 
Гуляет по Невскому старая юность
Обняв голубое свое приведенье.

Прощаюсь навечно. И грустно, и горько.
Пора просыпаться, но тянет обратно, 
Где память и юность, и детства осколки...
Всё это куда-то ушло  безвозвратно...


ДУБРОВИНА, Елена, Филадельфия.  Родилась в Ленинграде. На Западе с 1978 года. Главный редактор американского журнала «Поэзия. Russian Poetry Past and Present». Издала две книги стихов «Прелюдии к дождю», «За чертой невозвращения». Составитель двуязычной антологии «Russian Poetry in Exile. 1917-1975». Стихи, литературные эссе и рассказы публиковались в русскоязычных периодических изданиях: «Новый Журнал», «Континент», «Грани», «Новое Русское Слово», «Встречи» и в американских литературных журналах.  Пишет на русском и английском языках.