Skip navigation.
Home
Связь времён

Навигация
Home

Рудольф Фурман

ФУРМАН, Рудольф, Нью-Йорк. Поэт. В США – с 1998 года. С 2006 года – редактор-дизайнер «Нового Журнала». Автор пяти книг стихов: «Времена жизни или древо души» (1994), «Парижские мотивы» (1997), «Два знака жизни» (2000), «И этот век не мой» (2004) и книги лирики «Человек дождя» (2008). Публикации в литературном ежегоднике «Побережье», альманахе «Встречи» и журнале «Гостиная» (Филадельфия), в журналах «Новый Журнал», «Слово\Word», «Время и место» (Нью-Йорк), «Мосты» и «Литературный европеец» (Франкфурт-на-Майне), «Нева» (Петербург), и во многих других литературных изданиях.

2012-Фурман, Рудольф


*   *   *
У этого стиха особый лик – 
он из рассвета раннего возник, 
из забытья, из утреннего дрёма, 
из полусвета дома, окоёма,
из тяжести уже прожитых дней,
скопившейся давно в душе моей,
из поздних разговоров, чаепитья,
из ветра, что успел перебеситься
еще вчера, а ныне присмирел,
и нет уже в нем даже капли спеси...
Стих зародился в этой странной смеси
до суеты, до предстоящих дел,
и в этой смеси он созреть успел,
и потому он поступил по праву,
вступая в новый день, и мне по нраву
его никем не писанный сюжет –
родится в час, когда рождался свет.


    *   *   *
Доверюсь чувствам, знаю – не обманут, 
и ни к чему суждения ума
холодные, когда дожди настанут,
падет листва, и жизни поздней грани
начнет чернить печальная сурьма.

Ни кто, ни что уже не в состоянье
их нотою фальшивой исказить,
ни ледяного севера дыханье, 
ни вечеров коротких догоранье,
ни шум дождей, не устающих лить.

Все будет правдой горькой, обнаженной:
и этот город зябкий, но родной,
и люди в нем, и поздний свет оконный,
и парк промокший и немногословный,
и мелкий дождь, и тот, что обложной.

Ход времени и тяжек и неспешен,
как будто командоровы шаги...
Мне он по нраву, он, как люди, грешен,
в печали светел и не безутешен,
и тянет душу отдавать долги.



ФОРМУЛА  ПОЭЗИИ

Не выстрадав, не надо, не пиши,-
В поэзии не мысль первооснова,
Не разум, нет, а таинство души.
Сначала было Чувство, а не Слово!

Но и когда слова увидят свет,
И ритм и рифмы обустроят строфы,
Поймешь, пришла удача или нет,
По Чувству  счастья или катастрофы.


*   *   *
День таял на глазах. Смеркалось.
Сгущались тени за окном
И в комнате... Мне не писалось.
Не то, чтоб мучила усталость – 
Она была здесь не причем

Легко и без сопротивленья
Плыл на закланье этот день.
Я наблюдал его движенье
И переток его в забвенье. 
И превращенье света в тень.

Мне не писалось. Мне молчалось.
Менялось время, и меня
Оно крылом своим касалось.
Я принимал его как данность,
И ждал приход другого дня.


      
    *   *   *
Не растекаясь мыслями по древу,
восславим Еву,
Адамов плод вкусившую сполна.
О, как же хороша была она
в познанье неизведанного чувства, 
и не было ни капли в ней распутства,
и не было ни капли в ней стыда,
а только неземная чистота
и песнь любви звучала без умолку!
Она любила искренне, как только
могла впервые женщина любить
без опыта, без страха, без оглядки...
И так ее объятья были сладки,
что, пораженный этим, даже Бог
их разорвать в тот сладкий миг не мог.

Не потому ль тот миг зовем мы раем,
когда в объятьях милой пребываем.


ДИРИЖЕР

Из ожиданья замершего зала,
из тишины высокого накала,
то из чего и слово не извлечь, 
уже не говоря про речь,
он, понимая тишины причину,
движеньем рук, своих сутулых плеч,
весь этот зал готовился вовлечь
не в хаос, нет, а в музыки пучину.

Он выжидал... И в истины мгновенье 
вдруг палочкой взмахнул без сожаленья
и тишину повисшую рассек.
И начался с оркестром диалог,
И музыка явилась будто Бог,
И зазвучали страсть и вдохновенье.


*   *   *
День прожит... Нету сил, 
чтоб подвести итог,
к тому же, никакого нет желанья, –
он скучен был, он не пошел мне впрок,
он ничего не дал мне в назиданье.

Он был мне чужд,
как, впрочем, я ему,
наверно, мы не поняли друг друга,
нам пониманье было ни к чему,
с утра до ночи царствовала скука.

По косточкам его перебирать
не хочется – занудное занятье.
Ну что я мог в нем 
нового познать,
попав в его холодные объятья?

Возможно, я к нему несправедлив,
всему виной дурное настроенье,
которое и капли не избыв,
нетерпеливо ждал его отлив,
чтоб это написать стихотворенье.

*   *   *
От времени, текущего из тьмы,
я ничего не буду брать взаймы,
мне до конца бы разобраться с этим,
которое даровано судьбой,
где все есть, что прописано в сюжете,
и тот же свет в чередованье с тьмой,
и чувства, что переполняют душу,
и те, что вырываются наружу
и те, сдержать которые могу,
и те, что для себя я берегу.
В нем нету недостатка, нет избытка, 
в нем ровно столько, чтоб судьбу прожить...
А встретилась бы золотая рыбка,
не стал бы ни о чем ее просить.