Е в с е й Ц е й т л и н. Писатель на дорогах исхода. Откуда и куда? Беседы в пути. –   С-Пб, «Алетейя», 2020. –   329 с.

«Время – это ангел. Оно – пощада и надежда. Всё происходящее – в реке, в движении, в изменении. Если время является милостью, то снова и снова предоставляет начало» (Марк Шагал). Может быть, поэтому Шагал часто рисовал ангелов – символ времени, его сопровождающие и участники.  

Сборник эссе, интервью известного писателя, редактора публицистического и литературного ежемесячника «Шалом» (Чикаго), Евсея Цейтлина, вышел в серии «Русское зарубежье. Коллекция поэзии и прозы», помогает увидеть свет времени. Книга удивительная. Как и предыдущие книги автора, выхватывает из мощного потока зарубежья, в основном, американского, интересные личности, яркие таланты, сумевшие реализовать свой творческий потенциал. Некоторые вообще не имели филологического образования. Математики, врачи, программисты, инженеры, адвокаты, учителя, и представители других пррофессий, часто не связанных с литературой, захотели и смогли заняться в эмиграции творчеством. Менее удивительно, но тоже радостно, что журналисты, писатели, поэты, а также издатели в эмиграции реализовали свои возможности, таланты, как и Евсей Цейтлин.  

Познавательная книга открывает некоторые стороны жизни и творчества тех, кто сознательно эмигрировал: «Писатель на дорогах исхода. Откуда и куда?». Вопрос растворяется в многочисленных проникновенных ответах в интервью, эссе и некрологах книги, изданной в России, откуда некоторые уехали.

Откуда – не раз прозвучит и с болью, и с упрёком.

Куда – с надеждой и благодарностью. Но всегда без сожаления, если это действительно осознанная эмиграция в свободный мир. Не всем предложили работу по специальности или преподавательскую должность в университете, государственную службу, или на радио «Свобода» почти или прямо «с трапа самолёта».

Как известно, познать себя невозможно. Евсей Цейтлин успешно приближается к пониманию своих собеседников, друзей, живых и ушедших талантливых людей. И щедро делится с читателем приобретённым светом. Помогает ли это что-то понять в себе? Да! С опозданием на целую жизнь откровения некоторых героев книги приблизили меня к осознанию своих ошибок. И, если говорить только о литературных достоинствах книги, «Писатель на дорогах исхода. Откуда и куда?» – не справочник, не антология. Преимущество – перед читателем постоянно личность её автора, тактично, эмоционально-добро отразившего фактический пласт одарённых поэтов и писателей в эмиграции (преимущественно – американской), возможности духовного роста в свободной стране.

Свободу ощущаешь тогда, когда совершенно самостоятельно заботишься о хлебе, о крыше над головой, и помнишь о душе. И крылья ангела, и свет не бывают без тени, в данном случае – субъективность автора, которому доверяешь и веришь, нисколько не умаляет достигнутого эффекта. В историях о необыкновенно талантливых эмигрантах оставлено достаточно пространства для размышлений.

Евсей Цейтлин тонко чувствуют «болевые точки» собеседника. Я не вспоминаю, а просто не забыла его «Долгие беседы в ожидании счастливой смерти» – рассуждения о жизни, о смерти. Об еврействе, страхе преследования в тоталитарной коммунистической стране. Евсей Цейтлин конкретизирует: «Чтобы победить старость, надо преодолеть одно из главных противоречий бытия — противоречие между нашим пониманием временности, тленности всего сущего и нашей стихийной верой в бессмертие. По сути – это противоречие между душой и телом». Его герой, Йокубас Йосаде, подхватывает мысль Цейтлина: «Можно подойти к тому же, но с другой стороны. Нужно исключить из своего сознания понятия «вчера» и «завтра». Нужно перестать сожалеть о том, что было, и перестать обманывать себя мечтами».

Какое отношение это имеет к новой книге? Мне кажется, непосредственное. Эмиграция, настоящая эмиграция – это познание жизни, перекрёсток дорог, на котором оказался любой человек, в том числе писатель, их память, а с ней – «вчера».

Вот так я перехожу к необыкновенно интересной личности писателя Владимира Порудоминского (Германия). О нём рассказал Евсей Цейтлин в самом начале, и затем в конце сборника в интервью. Кое-что из пронзительной прозы Владимира Порудоминского, историка культуры, автора сорока книг биографического жанра, известно читателям. Евсей Цейтлин открыл мне незнакомые грани и реализованные творческие темы мудрого известного писателя, «именно в эмиграции он обрёл подлинное бесстрашие поисков. ...его, прежде всего увлекает художественное исследование памяти».

Порудоминский эмигрировал в 66 лет: «Захотелось энергичнее попробовать себя на других дорогах литературы. Отъезд помог мне в этом. ...Без убеждённости, что кто-то твою книгу прочитает, писать трудно. Что же до нужности того, что ты делаешь, то мир обошёлся бы без любого, даже самого великого творения, созданного литературой».

В диалогах-переписке с Цейтлиным постепенно раскрывается разносторонний, глубокий мир «признанного мастера биографического жанра»: «Литература утратила ту духовную и общественную роль, которую всегда играла в России.  ...Я жил на обочине, а не в обойме. ...никого не судил, но сам – не мог… Вся эта союзписательская жизнь с её лживостью, подлостью была мне невыносима» (стр. 292).

«Я плохой верующий (это тоже меня огорчает): умом понимаю, что надо отдаться на волю Его, да и не только умом – всем своим существом, но, как большинство евреев, мучим страхами – сегодняшними, вчерашними, завтрашними. Они оттесняют в душе мою веру, оттесняют меня от веры, погружают в уныние – всё это я тяжело переношу: и само состояние, и сознание его греховности, часто и неразумия» (Владимир Порудоминский, стр. 299).

Мудрая еврейская религия не запрещает сомневаться даже в Боге. Мудрый писатель в старости, собеседник Евсея Цейтлина, но, кажется, он сам советует «перестать сожалеть о том, что было, и перестать обманывать себя мечтами».

Мне дороги откровения Владимира Порудоминского: «Я, к сожалению, не отношусь к людям, которые умеют жить с ощущением полной внутренней свободы. Как ни складываются обстоятельства, я всегда «чувствую тяжесть атмосферы»».

«Испытываю остро возросшее чувство благодарности миру, в котором живу, самому существованию. Никогда прежде я так не радовался деревьям, траве, воде, небу… Даже дождю, сумеркам. Радуюсь и благодарю… – так искренно завершает свои высказывания о литературе и о жизни, Владимир Порудоминский, отметивший своё 90-летие.

Филолог с мировым именем, Анатолий Либерман отвечает на вопросы Евсея Цейтлина об эмигрантской литературе и критике. И о себе. Анатолию Либерману, «повезло, как везло не раз и не два: мои темы далеки от политики, а контракт у меня постоянный». Английским он владел свободно и в первый год получил профессорское место в университете.

«...можно обнаружить нечто, связывающее писателей-эмигрантов даже в наши дни. Русская история – это синусоида: диктатура, хаос и снова диктатура (в преддверии очередного хаоса). Литература постоянно оказывается в тисках у цензуры и самоцензуры. На Западе же мы можем себе позволить свободу от колебаний генеральной линии. Наши журналы, те, которые «не продались большевикам», полностью независимы. Если угодно, назовите эту независимость общей духовной платформой» (стр. 18).

Известный литературный критик с большим опытом научных рецензий, поэт, переводчик, постоянный рецензент нескольких журналов отмечает отсутствие в «нынешней эмиграции серьёзной критики. ...О стихах и прозе пишут люди, просто любящие читать и нередко сами что-то сочиняющие. Некоторые из них наделены развитым эстетическим вкусом и замечают то, чего никто другой бы не заметил, и всё же на их отзывах лежит печать утончённого дилетантизма, а чаще наивности» (стр. 18). «...счастлив, что в возрасте 38-ми лет уехал оттуда и прожил вторую жизнь, о которой мечтать не смел...» (стр. 29).

Умные живут мечтой и эмигрировали (в молодом возрасте) в Америку.  

Евсей Цейтлин рассказал о жизни и творчестве ярких поэтов в эмиграции, действительно несущих свет. Всегда радуют необыкновенные стихи о любви, о счастье (Рудольф Фурман, Гари Лайт, Игорь Михалевич-Каплан).

«Свои и чужие» – об уже ушедшем Борисе Кушнере, математике, авторе открытых писем академику Игорю Шафаревичу, поэте. «Я смог заняться в эмиграции любимым делом – преподаванием разумного, доброго, вечного, чем, несомненно, является математика. ...Что же касается сочинительства, то я словно раскрепостился: как будто спали невидимые посторонним оковы».

(с. 37).

В 2007 году я прочла сборник стихотворений «Чёрно-белый романс» (Jerusalem) Эвелины Ракитской. Незабываемое впечатление от яркой личности. Тогда я написала, что ей не угрожает постареть неизвестным поэтом. В эссе «Поэт и империя: Пропетый мотив» – Евсей Цейтлин рассказывает о жизни и творчестве профессионального литератора, издателя. О её восприятии России. Действительно, сколько выразительности, любви и гнева в поэзии Эвелины Ракитской, какая мощь даже в её шёпоте!

Надеюсь, Евсей Цейтлин простит меня за то, что я цитирую стихи не из его статьи.

***

«Можно ли расчистить песок забвенья?» – так называется интервью с Эрнстом Зальцбергом, выпускающем известные сборники «Русские евреи в Америке». Геолог, профессиональный музыкант после выхода на пенсию (в Канаде) стал издавать РЕВА, главной целью которых «подчеркнуть выдающуюся роль русских евреев в развитии американской экономики, науки, культуры, политических и общественных институтов». Сам Эрнст Зальцберг – яркий пример разносторонне талантливого человека, нашедшего возможность реализовать себя.

И рассказать о других на дорогах эмиграции! Кто теперь продолжит его миссию?

Трогательный рассказ о короткой жизни и смерти Натальи Дорошко-Берман. Её стихи и проза «об «иллюзии жизни», о бесконечном кружении, которое человек принимает за суть» (стр. 75).

Мне трудно скрыть чувства, вызванные этой книгой. Радуюсь успеху всех, о ком рассказал Евсей Цейтлин. О тех, кому в Америке, вне русской языковой среды, удалось продолжить или начать писать, а также издавать журналы и книги.

«Сквозь далёкие огни» – интервью с Лианой Алавердовой, руководительницей одной из Нью-Йоркских библиотек. Скромная, умная, добрая. «...литература больше нужна мне, чем я литературе». Если бы я раньше, лет двадцать пять назад, прочла об одном из её жизненных опытов – в эмиграции «не беседовать с сослуживцами и знакомыми о политике»! Оказалось, что так теряются друзья, подтверждаю.

Некоторые стихи Лианы Алавердовой мне давно знакомы. Неизвестны предложенные ею три стихотворения из «Еврейской тетради» – очень выразительны. Например, Монолог Голема.

Не раз Евсей Цейтлин вспоминает, цитирует своего друга «хранителя культуры» Ванкарема Никифоровича. «Жизнь под песню ветра» – о годах в Чикаго, северной Венеции, где как известно, действительно сильные ветры. Тоски, перемен? Перемены в эмиграции, конечно, ощутил Никифорович, но ему «ничего не потребовалось менять в главном».  Он остался самим собой, 

«К примеру, публикуя свои статьи, этот автор категорически просит редакцию не помещать его фотографию», чтобы «читателя ничего не отвлекало от героев материала» (стр. 95).

Критик Никифорович многих поддержал своей добротой, «...путь таланта в диаспоре – это всегда дорога в сумерках». За годы эмиграции Ванкарем Никифорович опубликовал в американских газетах и журналах (в т. ч. – «Реклама», Чикаго, «Панорама», Лос-Анджелес, «Новое русское Слово», Нью-Йорк) около тысячи статей. 

С теплом отзывается Е.Цейтлин о профессионализме Никифоровича, излучавшем «особый свет».

Доктор технических наук, специалист в области строительных материалов, до 1993 года – профессор Белорусского политехнического института Семён Ицкович немолодым эмигрировал в США, в Чикаго. И в 66 лет стал популярным политическим обозревателем. Мне трудно вспомнить, например, выпуск «Литературного европейца» (Германия) без актуальных его аналитических наблюдений за социально-политическими изменениями в мире. Не сомневаясь в том, что ответы будут интересными, Евсей Цейтлин беседует с ним об эмиграции, о попытках Кремля формировать мировоззрение эмигрантов (стр. 109 - 110). Отсутствие доминирующей политической мотивации определяет неоднородность нынешней эмиграции. «Теперь проникнуть в эмигрантскую среду легче: в Кремле вспомнили о тех уехавших, которые ещё недавно числились в гебистских картотеках. Каким был их процент в советском обществе, примерно таким он остался в эмигрантских общинах, то есть этих людей здесь немало» (стр.110).

В эссе или интервью Евсей Цейтлин интересуется восприятием еврейства теми, кто покинул СССР. Таким образом, параллельно с увлекательным исследованием литературного процесса «русского зарубежья», читателю открываются проблемы национальной идентичности – евреи в эмиграции. «Антисемитизм – болезнь человеческой культуры, очень заразная, легко пересекающая любые границы. Ни одна культура иммунитетом к ней не обладает. Среди евреев тоже были и есть антисемиты… Борьба с ним вечна» – отвечает известный писатель Семён Резник (стр. 214-215). Интересны страницы из его биографии, дорога в эмиграцию и его мысли об антисемитизме в России: «...с отъездом последнего из евреев антисемитизм в России не прекратится. Порукой тому – недавние решения Собора Русской Православной Церкви. Церковное начальство требует заново расследовать убийство царской семьи: по его мнению, это убийство было «ритуальным». ...научная экспертиза не подтвердила версию ритуального убийства. ...Антисемитизм самодостаточен – в наличии евреев он не нуждается» (стр. 223).

Моральный камертон нееврея, великого композитора Дмитрия Шостаковича, можно использовать в жизни, как в математике таблицу умножения. Он «проверял людей по их отношению к евреям. Не может человек быть порядочным, если он антисемит» (из бесед с Соломоном Волковым). Соответствующее воспитание Шостакович получил в семье. Его родители порицали антисемитизм как «варварский предрассудок».

«Писатель на дорогах исхода. Откуда и куда?» – это волнующие рассуждения Евсея Цейтлина об эмиграции. Например, «Эмиграция– не остров в океане, но один из сообщающихся сосудов цивилизации» (стр. 102). Его интересует мнение собеседников о будущем «русско-еврейской общины в США», «русской прессы».  Нередко редакторам, независимым издателям русских газет, журналов, писателям, поэтам в США (и не только) необходимо зарабатывать на жизнь в другом месте и нередко совершенно в другой отрасли, по другой специальности. Об этом можно узнать из историй разных судеб в этой книге. Прочесть о них и интересно, и необходимо, чтобы иметь представление о современной зарубежной литературе на русском языке. Некоторые из них уже ушли. Евсей Цейтлин со многими общался.

В оглавлении немало знакомых имён: Владимир Порудоминский, Анатолий Либерман, Аб Мише, Борис Кушнер, Эвелина Ракитская, Эрнст Зальцберг, Наталья Дорошко-Берман,  Лев Бердников, Ванкарем Никифорович, Семён Ицкович, Лев Ленчик, Ирина Чайковская, которая почти 30 лет живёт в эмиграции, но не считает себя эмигранткой,  Рудольф Фурман, Сергей Корабликов-Коварский, Белла Езерская, Давид Гай, Рафаэль Левчин, Семён Каминский, Роман Вершгуб, Сергей Юрьенен, Генри Файнстайн, Семён Резник, Семён Ланверг, Лиана Алавердова, Гари Лайт, Игорь Михалевич-Каплан, Самуил Эстерович, Геннадий Кацов, Ефим Чеповецкий.

В «Приложении» на вопрос Евсея Цейтлина, «есть ли у литературы эмиграции будущее», отвечает Олег Коростелёв, исследователь литературы русского зарубежья: «Хотелось бы надеяться: нет. Имею в виду, что эмигрантская литература к концу XX века стала литературой русского зарубежья и, дай бог, ей не придётся снова переходить на эмигрантское положение. … При этом русская литература нескольких волн эмиграции XX века останется в вечности, где она давно и пребывает. И разве что займёт своё законное место в учебниках» (сс. 317-318). Известно, даже тех авторов зарубежья, кто печатается в России, отличает другой жизненный опыт и, соответственно, восприятие и оценки действительности.

Но в истории эмиграции различных писателей есть иные примеры. Случаи невозвращения туда, откуда были практически изгнаны, где у них не было будущего. Например, Вики Баум, австрийская еврейка, (Хедвиг Баум, 1888, Вена – 1960, Калифорния, США). Она была очень успешной писательницей в Веймарской Республике, в Германии. Эмигрировала в 1932 году в США и стала писать на английском, полностью отказавшись от немецкого, своего родного языка («родной язык – язык убийц»).  Дальнейший успех и признание Вики Баум обрела с экранизацией её романов в Голливуде, что и позволило ей жить в Калифорнии. Кстати, по соседству с другим политическим эмигрантом, Томасом Манном, у которого, как известно, жена еврейка.

«Откуда и куда?» – интересный лейтмотив книги «Писатель на дорогах исхода», который может иметь немало интерпретаций в рассмотрении судеб и мировоззрения эмигрантов. Например, почему наиболее талантливые во всех областях и смелые люди эмигрировали в прошлом и настоящем именно в Америку?

Евсею Цейтлину, безусловно, удалось «расчистить песок забвения» и заглянуть в еврейскую душу!

Берта ФРАШ, Германия