Skip navigation.
Home
Связь времён

Навигация
Home

2015- Елена МАТВЕЕВА

   К 70-летию со дня рождения   
            
«ПО ОБЕ СТОРОНЫ ПРОПАСТИ МЕЖ ПОКОЛЕНИЯМИ…»          
  
        RIVERSIDE DRIVE

Рыжий сеттер вдоль по осени идет;
Рыжий сеттер очень осени идет.
Не бывало еще осени такой;
Весел ветер, светел ветер над рекой!
И реки нигде похожей тоже нет;
Тепло-синий у нее, туманный цвет.
Рядом вытянулся берег, а на нем
Парк, осенним весь охваченный огнем,
И дорога, по которой я бреду,
Вся сухая, полыхает, как в бреду,
И уводит от натопленных квартир
В необъятный, разноцветный, пестрый мир.


    STATEN ISLAND FERRY

Раздробленная на куски
Под колесами бредит пена;
Гневно-белая дрожь реки – 
Брызгам хлещущим, откровенно,
Подставляю обе щеки.

Отойди от меня немного,
Не смотри на меня, не трогай;
Я еще не могу отдать
Крылатую снежность чаек – 
Еще сердце вскипает как чайник,
Блаженством существовать.

Если ты мою руку тронешь,
Я забуду снега и весны.
Не склоняйся ко мне – заслóнишь
Пестрый, шалый, любимый космос.

        WASHINGTON SQUARE

По серому тротуару,
По земле темно-коричневой
И даже по траве, сильно полинявшей с лета,
Подхожу к высокой, грузной арке,
У подножия которой
Стоит человек лет семнадцати,
Веселый, улыбающийся, слегка лохматый,
И выводит старательно на светлом камне
Слово «ЛЮБОВЬ».
И проходящие люди, самые разные,
Нахмуренные и озабоченные, темные и светлые,
Взглянув на слово, немножко меняются,
Будто бы припоминая, что и в самом деле
Следует любить друг друга.
Но вот подошли два хорошо одетых господина.
Один взглянул на надпись и сказал другому:
– Это какой-то лозунг этих самых, ну как их, «хиппи». И пошел дальше.

Вот и люби такого.

                           *  *  *

Я сплю на чем-то вроде эшафота,
И по утрам, едва раскрыв глаза,
Сквозь смутную, ленивую дремоту
Я вижу близкий белый потолок.
На нем из трещин видятся наброски
Пейзажей, городов, звериных морд...
Как тонок мой матрац, как тверды доски,
И как тепло от твоего плеча.
Бегут по стенам солнечные пятна,
Меняется дыхание твое.
Как радостно, настойчиво и внятно
Стучит в висках разбуженная кровь.



                       *  *  *   
Ветер апрельский тревожен и сладок,
Так же, как губы твои.
Будней нарушен уютный порядок
Праздничным взрывом любви.

Странно и страшно сказать это слово. –
Как я его повторю?
Это не важно, что снова и снова
Вместе встречаем зарю;

Многие были мне близки и милы –
Большего я не ждала.
Как я давно никого не любила!
Как я свободна была.


              *  *  *
Дни мои идут без счета,
Без календаря.
Прозябаю безотчетно,
Существую зря.

Освещаю ночь огарком – 
До утра не лечь.
Время меряю загаром
Потемневших плеч.

Волны пенятся от злости,
И скулит тоска.
Измеряю время горстью
Тусклого песка.


                                                  *  *  *
Иные вполне порядочные и либеральные люди –
                                                              вроде моих родителей, – 
Увидев юношу с длинными волосами, – 
                                             если он не семинарист, конечно, –
Впадают в ужас и исступление,
Крича, что культура гибнет,
цивилизация рушится,
и мир приходит в упадок.
А иные поборники новой жизни, любви и мира – 
                                              взять, к примеру, хотя бы меня –
При виде бритого, сытого, консервативно одетого человека
Преисполняются злобы и отвращения, 
                                                          ничуть не сомневаясь в том,
Что он непременно расист, империалист 
                                     и держит свою жену на привязи в кухне.
Дорогие родственники и друзья 
                               по обе стороны пропасти меж поколениями!
Не кажется ль вам иногда, что мы все 
                                                      слишком заняты внешностью?
Что когда в живых, настоящих людях
                      начинаешь усматривать символических чучел,
то это – опасно?
В чучел легче стрелять, чем в людей.


    WE SHALL OVERCOME

Свершилось черное дело – 
Упало черное тело;
Город покрыла черная слава
И прокатилась по всем городам
Черная лава гнева.
Мемфис и Даллас – 
Что с вами сталось?
Его черное горло в красной крови –
А в жизни был он горластым.
Он кричал о свободе, братстве, любви,
Он напрасно кричал нам о братской любви – 
А теперь у нас руки в его крови;
У всех нас – руки в крови.
Его голос вставал над огромной толпой
Как черная орифламма – 
Он кричал: «Пусть свобода звенит на холмах
От Мэйна до Алабамы!»
Пулей заткнули бесстрашный рот
Но слово смерти не знает.
Мартин Лютер Кинг не умрет,
Как совесть не умирает.

А совесть народа еще жива;
Помните, за руки взявшись,
Толпа многоцветная пела над гробом его:
«Мы победим!».

Когда-нибудь, мы победим.


        ТЕМА

Хорошая тема!
Источников – тьма.
Есть много бумаги,
Немного ума...
Отличная тема;
Садись и пиши –
Пиши для отметок,
Пиши для души,
Пиши вдохновенно,
Пиши небывало;
Прекрасная тема...
Да – времени мало!
До срока всего лишь
Осталось дней пять...
И вот начинаю
Безбожно кромсать
Прекрасную тему;
Пишу с кондачка,
Проклятых вопросов
Касаясь слегка,
Путем парадоксов
Беспечно скользя,
Всё то упрощая
Чего – нельзя,
Иронией плоской
Прикрыв пустоту,
Претенциозные
Фразы плету...
Кончаю дешевым
Эффектным штрихом,
Высокую тему
Опошлив смешком,
Нагромоздивши
Клише на клише...
И очень противно
Потом на душе.

        *  *  *
Люблю квартиры
Без барахла –
Где есть картины
И нет стола,
Где нет паркета
И нет ковра,
Но в окна светом
Несет с утра,
Где нет тяжелых
Вещей-вериг,
Где много полок,
Но больше – книг,
Где нет бокалов,
Но есть вино;
Посуды – мало,
Друзей – полно.
Где ярки свечи,
И мало сна,
Завесить нечем
Проем окна;
Влетает ветер,
Ползет луна,
И весел вечер,
И ночь нежна.

              *  *  *
Кто осень назвал трезвою?
Она – пьяным-пьяна;
Нет у апреля запахов
Пьяней ее вина.
Из красного заката
Деревья пьют вино,
А над ними солнце
Багровое, пьяно.
От высоты прозрачной
Шалеют облака
И синяя, пьяная
Качается река.

               *  *  *
          Как подарок приму я разлуку
          И забвение как благодать.
                                      А. Ахматова
Любовь ко мне вбежала налегке, 
Не отягченная земной корыстью,
Держа палитру яркую в руке,
Безудержно размахивая кистью.
Небесный свод топорщился мирами,
Вставали дыбом спутанные сосны,
Импрессионистичными мазками
Любовь сплеча замазывала космос.
Брели мы в радостном ошеломленьи
Под ливень звезд подставивши ладони;
Но вот упала благодать забвенья,
И мир стал четок, пуст и незаслóнен.
Я пригляделась снова ко всему:
Мне свет дневной, как прежде, чист и ярок.
Я от тебя и нелюбовь приму
Как твой прощальный, бережный подарок.


                    *  *  *
Треплет волосы свежий ветер,
Перелистывает тетрадь.
Сколько ж можно на белом свете
Теплых губ перецеловать?
Милый, лучше не приходи;
Видишь, нежность моя измята...
Не могу же я всех лохматых
Убаюкивать на груди.
 

               *  *  *
Не читается, не курится,
Все дела из пальцев валятся.
Где-то ты бредешь по улице.
Так о чем же мне печалиться?

Вечер медленно смеркается,
Нагибается к земле.
Где-то лампа зажигается
На твоем столе.

Молча встала ночь-провидица
До седьмого неба ростом.
Знаю, снов тебе не видится,
Ну а мне – не спится просто.

Силуэты черных крыш,
Бледно-розовый рассвет;
Где-то ты спокойно спишь,
А в моем окошке свет

– Пусть Господь тебя хранит! –
Всё горит.

                    *  *  *
Дойдя вдвоем до светлого предела
Под радостно-ритмичный крови стук,
Лежать и слушать ликованье тела,
Не разнимая утомленных рук.
– Ты – да?
– Я – да.
Так нежно и упруго
Сливаются смеющиеся рты.
И можно долго спрашивать друг друга:
– Ты – да?
– Я – да.
– Ты – очень?
– Да, а ты?


       ПСИХЕЯ ЗА РУЛЕМ

Июльским сумеркам навстречу
Колеса катятся, легки,
И чьи-то ветреные плечи
Легли на сгиб моей руки.

Недоуменно, как Психея
Когда в чертог спустилась мгла,
Земными пальцами, робея,
Касаюсь дивного крыла.

– Остерегайся! – шепчет Страх –
Зажги светильник недоверья!
Упругих крыльев легкий взмах;
Душа останется впотьмах,
Искать рассыпанные перья.

А что тут, собственно, стеречь,
И для чего себя беречь?
Не слушай Зависти унылой,
Насильно тайну не лови.
Открой объятья светлокрылой,
Освобождающей Любви.


                  *  *  *
Снова утро горько плачет,
Нас будя.
После губ твоих горячих,
Пальцы мокрые дождя.

Спишь. На лбу твоем спокойном
Сбившаяся прядь.
Слишком нежно, слишком больно
Так с тобой лежать.

Хорошо, что я не вижу
Золотистых глаз;
Никогда не быть нам ближе
Чем сейчас.


               *  *  *
Приход весны всегда неодинаков;
Бывает так: из дома выходя,
Вдруг ощутишь зеленый, влажный запах
Травы, тумана, мая и дождя,

И ты пойдешь, по сторонам глазея,
Забудешь друга, дом и все дела,
Поймешь, что для тебя всего важнее,
Что улицы светлы, как зеркала,

Что каждый лист отчетлив и отдéлен
И ничего насущней в мире нет,
Чем эта ослепительная зелень
И этот серый, мокрый майский свет.


                *  *  *
Опять нью-йоркская весна
Мне трогает нутро,
Душа опять обнажена,
Защитный сняв покров.

Томит, нависший как гроза,
Зеленый, теплый пар,
Полны томления глаза
Целующихся пар.

А там, растерянно-тихи
Перед наплывом слов,
Спешат записывать стихи
Поэты всех полов.

Вот так когда-то мы с тобой
Бродили, ошалев,
По яркой, майской, молодой,
Ликующей земле.


                 *  *  *
Растрепанная молодость,
Заплаканно-светла,
Вбежала, постояла,
Простилась и ушла.

Жду старости без жалобы,
И если б жить опять,
Я ничего не стала бы
В своей судьбе менять;

Поет земля зеленая,
И небосвод высок,
И мир распахнут настежь
В сплетениях дорог,

И каждый год по-новому
Луной озарена,
Как в юности, взволнована
Влюбленная весна.

МАТВЕЕВА, Елена Ивановна, Миссула, шт. Монтана. Поэт, переводчик. Родилась в 1945 г. в Берлине, дочь двух русских поэтов – Ивана Елагина и Ольги Анстей. С 1950 года живет в США. По профессии медсестра. Стихи публиковались в журналах «Грани», «Новый журнал», «Перекрестки / Встречи», а также в антологии «Содружество», 1966.