Skip navigation.
Home
Связь времён

Навигация
Home

Юрий КАЗАРИН, Екатеринбург



учёный-исследователь языка, поэзии, доктор филологических наук, профессор.  Родился в 1955 году в Свердловске. Окончил Уральский государственный университет. Около 30 лет преподаёт русский язык в ВУЗах города Екатеринбурга, работал в университете штата Керала (Индия). Автор нескольких поэтических книг. Стихи публиковались в российских и зарубежных сборниках и антологиях, журналах «Юность», «Октябрь», «Знамя», «Новый мир» и др. Председатель правления Екатеринбургского отделения Союза писателей России.

2011-Казарин, Юрий

               *  *  *
Пока мой лещ, слезу глотая, окал
и обращал вселенную в испуг,
мне прямо в лоб летел с востока сокол – 
и поворачивал на юг.
И в лодочке, на узкой половице,
скользя по тусклому и влажному лучу, – 
всё, что с тобой и с мирозданием случится, – 
надумаю, наплачу, намолчу.
  
          *  *  *
Ходит шатун-трава.
Может быть, голова
кружится у земли – 
яблони налегли
на вертикаль господню.

День-то какой сегодня?
Вторник. Сосед просох…
Чертополох. Подсолнух.
Ужас в глазах бессонных:
кто из них больше бог?..

Ясно, чертополох.
   
          *  *  *
Сон поспевает за белкой богатой,
дальше – сломаешь язык.
Кто-то вполнеба вздохнул за оградой.
Бог… Или бык.
Или корова с теленком во чреве
дышат вдвоем. И телец
слышит: повсюду, и рядом, и в небе,
дышит навстречу отец                                                                                                                         
          *   *   *
Дерево отодвину
в тень на закате дня.
Глина увидит глину – 
маленького меня.
Трону пчелой лобешник.
Птичке построю дом.
Чтобы стоял скворечник
в небе с открытым ртом.


             *  *  *
Душу спасет беда.
Всё теперь – человек.

Выпьет себя вода
и превратится в снег.

Зиму перемолчишь,
чтобы из белых дох
снегом с покатых крыш
в полдень заплакал бог.


          *  *  *
Я знаю эту дрожь.
Очей не закрывая – 
и ты, земля, умрешь,
бессмертная, живая.

И сквозь твои персты
пройдут пески и воды,
и небо пустоты,
и небо непогоды.

Последняя слеза
без боли и печали,
которую глаза,
как мир, не удержали. 



          *  *  *
Ты помедли надо мной,
ангел улетающий.
Каплет ужас ледяной
из души рыдающей…

И поём средь бела дня,
коли сердце порвано, – 
то ли ворон  – про меня,
то ли я про ворона. 


          *  *  *
Куда, куда ты, боже мой:
в дверях столкнешься сам с собой
и, отступив назад полшага,
вплываешь, белый, как бумага,
в себя с закушенной губой.

Не смерть, не зеркало, не сон – 
ты сам себя со всех сторон
насквозь, насквозь, как воду, видишь
до дна и сладко ненавидишь
слепой души напрасный труд
и недосказанное слово,
и божье зеркало, и снова
больного сердца самосуд…


          *  *  *
Эта птичка не моя.
У нее глаза пустые.
Острых крылышек края
на подскоке золотые.

У моей другой скачок – 
сильный. Мягкий. Прочь от хлеба.
И сиреневый зрачок,
навсегда всосавший небо.